способны передать красоту того что рождено в небесах?
Аджмал улыбнулся этой мысли. Впервые за долгое время он чувствовал, как душа обретает успокоение.
Вскоре нестерпимый свет разлился над горизонтом, стирая блеск звезд, и красная пустыня стала наполняться жаром. Но они шли, закутанные в традиционные одежды, не ощущая раскаленного дыхания пустыни, шли предначертанной дорогой.
***
–Знаю, зачем ты пришел, мой повелитель, – сказал фукара, как только Аджмал прошел сквозь полог его небольшого шатра.
Дед остался снаружи. Это не его судьба. Он развел небольшой костерок что бы приготовить лепешки, напоил и накормил верблюдов, шедших весь долгий день. Вечер снова опускался на пустыню, принося с собой холод.
Фукара знаком пригласил Аджмала сесть напротив, взял в руки покрытый традиционным бедуинским орнаментом бубен и начал читать молитвы, отбивая какой то лишь ему известный ритм. Аджмал закрыл глаза. Ему казалось, что звуки бубна и медленный речитатив шамана уносят его куда-то, но куда?
–Все предначертано небесами и итог один: мы предстанем перед Всевышним, чтоб нести ответ, – голос фукары изменился, – но он всегда дает нам выбрать путь, по которому мы придем к предначертанному. Сделай выбор: останься здесь и прими жизнь, которую ведешь сейчас. Ты будешь жить долго и совершишь много великих дел, но эта дорога обагрена кровью близких, чьи мертвые тени будут рядом до конца твоих дней! Такова ее цена! Или, прими приглашение, которое тебе сделал человек с именем великого война. Когда вы встретитесь, ты услышишь о другом путешествии. Его возглавит светлая женщина. Иди с ней. Но, прежде чем идти в этот путь, сделай ход, о котором думаешь… Та дорога изменит тебя и вылечит твою душу. Она не позволит твоим рукам обагриться кровью. Там ты познаешь истинную цену жизни, своей и близких, там ты познаешь себя и обретешь любовь. И тогда ты будешь достоин титула Великого Эмира.
Аджмал вздрогнул и открыл глаза.
–Эмиром станет мой брат.
–Не тебе это решать! Все предначертано и его судьба то же. Ты – шейх по праву рождения и раз ты здесь – ты уже идешь по дороге правителей. И ты туда придешь, но кем? А теперь – выбирай сам!
Фукара замолчал и опустил бубен. Он сидел неподвижно, с каменной маской на лице. Аджмал встал и вышел в ночную пустыню. Его терзали вопросы, но он знал, когда фукара очнется – не вспомнит того, что сказал ему. Спрашивать бесполезно.
«Кто этот человек, с именем великого война? Какая еще светлая женщина и почему он, шейх, наследный принц, должен пойти с ней?»
Аджмал злился. Разве нельзя просто сказать: поезжай в Лондон и гуляй как последний раз, а потом вернись и, наконец, женись, ведь отец намекал, что есть несколько хороших вариантов! Но Аджмал знал точно, что не Лондон имел ввиду фукара.
Он сел рядом с уже спящим дедом, налил себе кофе из старого медного кофейника, пожевал лепешку с козьим сыром, завернулся в теплое, сотканное заботливыми руками женщин покрывало из верблюжьей шерсти,