цвета летнего неба, она казалась существом из другого, более светлого мира.
Клара была очарована Ларсом. Его рассказами о внешнем мире, о битвах со Спящим, о его даре, о Ключе Аэтеля. Она часто приносила ему редкие свитки, которые, по ее мнению, могли ему помочь, задерживалась у его стола, задавая бесконечные вопросы, ее взгляд, полный восхищения, не отрывался от его лица. Иногда, «случайно», ее рука касалась его руки, и по телу Ларса пробегала легкая, едва заметная дрожь.
Ларс, поглощенный своими мыслями о Спящем, о предстоящей жертве, о судьбе мира, поначалу не замечал этого особого внимания. Он был благодарен Кларе за помощь, за ее острый ум и глубокие знания, но его сердце было отдано Алекс.
Но Алекс замечала.
Она видела, как загораются глаза Клары, когда она смотрит на Ларса. Видела ее «случайные» прикосновения, ее кокетливые улыбки, ее стремление быть рядом с ним. И в ее душе, там, где после жертвы на Альтаре осталась пустота, теперь поднималась новая, незнакомая ей доселе волна – волна ревности.
Это было глупо, она понимала это. Ларс любил ее, она не сомневалась в этом ни на мгновение. Но Клара… она была из его мира. Чистая, светлая, не знавшая грязи и крови внешнего мира. Она была той, кто, возможно, подходил ему больше, чем она – бывшая уличная оборванка, королева поневоле, чьи руки были по локоть в крови.
Ее ревность была тихой, почти незаметной для окружающих. Но она разъедала ее изнутри, добавляя еще одну горькую ноту в ту симфонию отчаяния и надежды, что звучала в ее душе. Иногда она ловила на себе обеспокоенный взгляд Ларса, который, хоть и не понимал до конца причины ее настроения, чувствовал ее внутренний разлад. Иногда она срывалась на нем, на Рорике, на ком-нибудь из монахов, ее слова были резкими, несправедливыми. А потом мучилась от чувства вины.
Мир вокруг них погружался в сумерки. Знание, которое они обрели, было слишком ужасным. Выбор, который стоял перед ними, – почти невозможным. А теперь еще и эта новая, личная боль, эта ревность, которая отравляла ее любовь, ее веру, ее надежду.
Расколотая мудрость Аэтельгарда не давала ответов. Она лишь ставила новые, еще более страшные вопросы. И Алекс чувствовала, как ее собственная душа раскалывается на части под их тяжестью.
Глава 123: Последний Союзник?
Отряд
Дни в Аэтельгарде превратились в недели, наполненные тихим отчаянием и лихорадочными поисками. Мудрость веков, хранящаяся в древних библиотеках монастыря, казалось, была бессильна перед ужасающей правдой, открытой Каэленом. Идея о том, что для окончательной победы над Спящим потребуется живая душа, которая добровольно станет новым Сосудом для его тьмы, новым Печатью, обрекая себя на вечные муки, парализовала волю Старейшин и погрузила обитателей Аэтельгарда в глубокую скорбь.
Ларс чувствовал на себе тяжесть их взглядов, их невысказанных ожиданий. Пророчество о Дитя Света, которое сможет вместить в себя и свет, и тьму, теперь звучало для него не как предназначение героя, а как смертный приговор.