и смехом перебегали из одного заведения в другое. Из этого праздника жизни отчётливо выделялась женская фигура, безучастно плывущая вдоль улиц. Выстукивая марш силы каблуками по брусчатке, девушка уверенно направлялась к отдалённому клубу, вход в который был открыт далеко не всем. Уже на подходе она увидела двух высоких и подкаченных мужчин, хищно смотревших на всех проходящих. Если бы кто-то не из списка постоянных клиентов внезапно решил посетить данное заведение, войти бы они точно не смогли. Заметив её, амбалы галантно придержали дверь и, пожелав приятной ночи, вернулись к работе горгулий.
Сам клуб представлял собой невысокое обособленное здание, выполненное в стиле модерна с элементами неоготики: из стекла, бетона и металлических балок был возведён практически католический собор. Правда с приятными дополнениями в виде танцпола, стойки диджея, VIP – зоны и нескольких баров. На первый взгляд это был простой тематический бар, но если приглядеться, то можно было заметить, как у присутствующих были некоторые интересные особенности: прекрасные девушки и юноши с холодным металлическим взглядом выпивали «действительно кровавую Мэри». На танцполе проводила время необычная «молодёжь», хищно смотрящая по сторонам. В их движениях было что-то дикое, животное.
Бейла умело игнорировала заинтересованные взгляды, маневрируя между разгорячёнными телами. Поднявшись по чугунной винтовой лестнице, она подошла к белому столу в форме полумесяца, за которым сидела компания на первый взгляд молодых людей. Заметив приближающуюся ведьму, они встали поприветствовать её. Слово взял парень, чьи черты отдалённо напоминали ворона: глубокие чёрные глаза, густые иссиня-черные волосы обрамляли лицо с ярко выраженными чертами.
– Изабелла, рад тебя видеть, – улыбнулся Салазар, почтительно склонив голову. – Прошу, присаживайся.
Салазар Бетанкур был не самым дальним родственником Августина де Бетанкур-и-Молина, итальянца, который дослужился в России до генерала-лейтенанта, но нас интересует не он, а его сын Альфонс, который по стопам отца служил при императорском дворе. Хоть по официальным данным женат он не был, этот аспект истории был старательно переписан культом Красных, влиятельного семейства ведьмаков с севера. В одну из красивейших ведьм этой семьи он и влюбился, положив начало новой ветви их древа, которая получила влияние в Петербурге после данного союза. Это имя ему нравилось, так как в предыдущих четырех перерождениях, по его мнению, они были слишком тривиальны. Хотя так его звали в предпоследней жизни, до Второй Мировой, он настоятельно просил сохранить его. С Изабеллой они познакомились в далеком 1750 году, когда он в своём новом двадцатилетнем теле предстал перед ведьмовским сообществом. Он был умён, хитер и весьма благороден. Узнав историю рыжеволосой ведьмы, он частенько пытался привлечь её к культу Красных, раз за разом получая отказ из-за придерживания «нейтралитета». Хоть данная позиция его и не устраивала, он не мог отрицать того, что она была верной для поддержания и так хрупкого мира.
– Благодарю, –