(1992)
390 «Надо не след…»
Надо не след оставлять,
А надо нам улетать
Прочь и навсегда
Туда,
Где не города,
Не последняя глушь,
А пристанище душ,
Которых никто никогда
Не видел и не пытал,
Не брал за крыло,
Не гнал костылём.
Где вечная ночь светла.
(22.10.1992)
Рис. 390. Разве это…
Разве это ещё не конец света? (1992)
391 «Ночь прошла кошкой…»
Ночь прошла кошкой…
Снова день собакой идёт…
Больно душе. Кожа
Её стала, как лёд.
Раньше было мне тошно,
А теперь меня рвёт.
(25.10.1992)
Рис. 391. Третий…
Третий уровень (1992)
392 «Предаваться розовой…»
Предаваться розовой мечте
Лучше в темноте.
(03.11.1992)
Рис. 392. Улетающий…
Улетающий в тьму (1992)
393 Семь третьих пришлых
Первых ждали ножи.
Вторым помешали. И всё же, однажды,
Вышло так, что мы с боем дошли
Непосредственно до абордажа.
А потом сообщалось, что, якобы, под Петербургом
Мы разбили друг друга.
Но нет. Был разбит только враг.
А потом нас огромных
Везли на безмолвных волах…
Я не верил, что есть где-то сила, способная сбить
С человеческого направленья всю эту армаду.
Но ветшала стена. И природа дышала на ладан.
И по краю земли нас вела путеводная нить.
Смысла нет.
Что такое весна?
Что такое победа?
Все мы – твари.
И каждая, каждая – странная тварь.
Но ни слова!
Я в трансе, когда исчезая бесследно
Угасает во мне авангарда последний фонарь.
Тает луч, пропадает.
Из рук целый мир ускользает,
Словно трос, словно память.
И легче пути не бывает.
Словно падает стая, что землю сметала летая.
И сказал Беньямин:
«Смерть искусства».
И смерть наступает.
Просто, холодно, медленно, то суетливо,
То смешно, натурально,
По капельке рвёт на клочки,
На мечты, на стихи, на остатки всего мирозданья.
Нет, не стал я другим. Я, наверное, не излечим.
Где-то голод.
Он выглядит не грандиозно.
Пью, как воду верблюды я жирное смысла питьё.
И под бездною звёздной, я всё это, взвыв одиозно,
Превращаю в пустое излишнее бремя своё.
Всё растает, как слёз безболезненное испаренье.
И уже никогда не пройти нам по дебрям туда,
Где последний герой Легкобытов, зловещею тенью
Бьёт в невидимый гонг и копытами рвёт провода.
Бред ли? Бред.
Если жить, то иного не надо.
В каждом деле мирском
Кроме истины всё нам дано:
И большая