к. Хотя мало кто его видел. Тим так точно. А еще лорд Вульф. Ну и Аритмикс, разумеется.
Кто эти почтенные… (так и просится «люди», но ведь мы еще не знаем точно, кто проживает в Клокхолле). Поэтому предложение обрывается…
А мы продолжаем двигаться за попрыгуном Тимом. Нет, не Тимом Попрыгуном. Это крайне не точно, к тому же не вежливо. Никто так и не называет Тима. Не будем и начинать.
Может, стоило начать историю со встречи Тима и Орисс?
Нет, нет, нет! Город был и до Орисс. Но был ли он до Тима? Кто был точно «до» Тима, так это лорд Вульф. И он точно не человек. И встретились они с Тимом здесь, в Клокхолле
– Хэй, хэй, хэй, малец! – пророкотало откуда-то сверху, – куда так спешишь?
Тим запрокинул голову, придерживая твидовую шляпу рукой. Косая разноцветная челка прикрывала левый глаз, правый же темно-серым копьем уперся в ухмылку седого красавца. Тот нисколько не смутился, улыбнулся шире, закурил трубку.
– И всё же…
– Что? – буркнул Тим.
– Кто таков и куда скачешь? – седовласый выпустил клубы дыма.
– А кто спрашивает?
Тут незнакомец захохотал. Будь он чопорным англичанином, Тиму не сдобровать. Но история лорда Вульфа (как вы догадались, имя соответствует обстановке) гораздо, гораздо древнее.
– Малыш, да ты с юмором, – заметил, отсмеявшись, седой, – лорд Вульф к Вашим услугам.
– Давно Вы здесь, лорд…?
– Вульф. Минут десять от силы. Только что был в Древней Месопотамии. Щелк. И вот я здесь…
– Забавно… – протянул задумчиво Тим, – кого еще Вы прихватили из своей Месопотамии?
– Я привык путешествовать налегке: трубка, плащ, рюкзак.
– Рюкзак?! – Тим исподлобья уставился на пришельца из Древнего мира, – в Древней Месопотамии? Из шкуры бегемота?
– Понимаю Ваш скепсис, любезный…, – лорд Вульф многозначительно посмотрел на Тима.
Паренек поморщился.
– Зачем Вам мое имя? Мы закончим этот бессмысленный разговор, разойдемся в разные стороны и больше никогда не встретимся.
Седовласый тщательно и не спеша выбил трубку, положил ее в футляр, который поместил в карман плаща.
– Я не был бы так уверен в этом, юноша. Наша встреча – это только начало. Но я благодарен Вам за честность. Вы могли придумать любое имя и выдать за свое. Теперь же прощайте, не смею докучать.
Смог бы Тим сказать, как выглядел этот седовласый джентльмен и во что был одет-обут? Однозначно, нет. Всё словно бы во сне, когда границы и контуры размыты, а одно лицо кажется совсем другим.
Хорошо пропечаталась в памяти только спина лорда Вульфа в сером видавшем виды плаще с таким же рюкзаком на правом плече.
Была ли борода или усы? Может быть, очки? Монокль? Какая-нибудь пижонская трость? Даже шляпы невозможно было «воскресить» в голове Тима.
А еще художником зовется… Нарисовать, пожалуй, можно.
Не долго думая, молодой человек уселся прямо на брусчатку, достал из парусиновой сумки-портфеля планшет с листом бумаги и угольный брусок.
Седые растрепанные кудрявые волосы, аккуратные усы и борода, светлые глаза с прищуром, ровные брови хвостиком вниз, классический нос и тонкие губы. Темно-серый норфолкский пиджак, белая сорочка с отложным воротником, черный галстук-пластрон, жилет в тон галстука, темно-серые твидовые бриджи в клетку, темно-коричневые ботинки-броги. На пиджак накинут плащ-накидка с капюшоном. На голове темно-серая в клетку твидовая кепи-восьмиклинка. В руках трость.
Вот и весь портрет. Заняло меньше часа.
Тим решил сфокусировать внимание и оглядеться, что было невероятно сложно для него. Максимум пять минут. Но этого должно хватить на небольшой квартал. Хуже было со звуками и запахами. Обладая хорошим слухом, Тим совершенно не обращал внимания на шум внешнего мира.
Но сосредоточиться никак не удавалось. Тогда он взял планшет с чистым листом и… Как только рашкуль (угольный карандаш) коснулся бумаги, город стал приобретать очертания.
Вот мокрая брусчатка, вся в пятнах масла и сажи, в некоторых лужах отражается свет газовых фонарей и витрин.
Серо-черными тушами нависают округлые балконы. Дома похожи на жестяные шкатулки для печенья или на термосы с миниатюрными глазницами окошек: будто сварщик, что паял, утомился делать дырки в жестянке, да так и бросил. Эти жутковатые громадины так плотно сидели друг к другу, что по трубам одного здания можно было легко перебраться на другое.
«Странный вкус у этого заклепочника», – подумал Тим, но карандаш продолжил свой путь.
Появились фигурки людей. Кто-то глазел на приближающийся омнибус. Другие торговались с лавочником. Третьи спешили куда-то. Лиц не разглядеть.
За омнибусом в серой дымке проступала она – Башня Часовщика. Вокруг ее шпиля кружили птицы. Тиму нужно было туда.
Как далеко? Если вприпрыжку, не обращая ни на кого внимания,