дыхания, даже если физически его не было. Как управляешь рукой… пальцами…
Глеб сосредоточился на ощущении движения фантомных пальцев, пытаясь почувствовать, как сгибаются суставы. Как движешь головой… Легкое покачивание в серой пустоте, усилием воли созданное ощущение движения. Это нужно для того, чтобы заглушить свой внутренний голос.
Этот неумолчный поток мыслей, болезненно переключающий внимание с одной мимолетной идеи на другую, мешающий сосредоточиться, словно рой назойливых мух. Мысли должны быть чистыми и от начала и до конца, не меняя своей значимости, словно сфокусированный луч света.
Тем временем, в реальном мире, Тёмный Глеб, освоившись с управлением чужим телом, осторожно пробовал свои силы. Мир вокруг был ошеломляюще новым, наполненным таким количеством стимулов – яркие огни, громкие звуки, запахи, прикосновения, – что его мысли болезненно метались от одного к другому, мешая сосредоточиться, как дикий зверь в незнакомой клетке. Он инстинктивно вспомнил тактику Глеба Светлого, его умение концентрироваться и отсекать лишнее, но в шумном городе эта практика работала плохо, требуя постоянных усилий.
Внезапно зазвонил телефон Глеба, лежавший на прикроватной тумбочке. На экране высветилось «Анастасия К.». Тёмный Глеб машинально принял вызов, следуя мышечной памяти чужого тела.
– Глеб? Ты как себя чувствуешь? Выйдешь сегодня на работу? – в голосе Анастасии звучала легкая тревога.
– Нет… неважно, – хрипло ответил Тёмный Глеб, стараясь скопировать тембр и интонации оригинала, но его голос звучал неестественно и глухо.
– Мне нужно отдохнуть. И… ты не могла бы посоветовать… куда можно уехать на месяц? В какое-нибудь уединенное место, где вообще никого нет?
Анастасия на мгновение замолчала, явно удивленная странным вопросом и несвойственной Глебу просьбой.
– Ну… у моего дяди есть старенький домик в Сибири, в лесу. Там в радиусе десяти километров вообще ни одной живой души. Тебе подойдет?
– Да, идеально, – с неожиданной живостью ответил Тёмный Глеб, почувствовав возможность уйти от пристальных взглядов и сосредоточиться на изучении своего нового тела и его возможностей. Он понял – уединение вдали от любопытных глаз даст ему возможность спокойно тренировать свои новые способности, не опасаясь разоблачения.
И пока Тёмный Глеб собирался в далекую сибирскую глушь, Глеб Светлый, все еще запертый в зыбком небытии, продолжал свои ментальные упражнения в салоне воображаемой машины. У него уже появились первые, слабые успехи: он мог телепортироваться с одного сиденья на другое, передвигать мелкие воображаемые предметы в салоне, ручник сам собой затягивался и отпускался обратно.
Это начинало нравиться Глебу, давало слабую надежду на возвращение, но этого было явно недостаточно, чтобы вырваться из этого странного не-досна.
В салоне снова появился Дмитрий. На этот раз Глеб действовал осторожнее, стараясь не спугнуть хрупкое состояние сна.
– Вот тут поверни, – тихо сказал он с заднего сиденья,