подруге всё, как есть. Ведь она и так знает об этом.
– Это не кажется тебе подозрительным? Просто… я даже не знаю, что сказать. Может, лучше поговорить с ней? Обсудить всё: ваши отношения, проблемы с отцом и её исчезновения? Мама всегда утверждает, что общение помогает решать многие проблемы, так почему бы не воспользоваться её советом?
Я замолкаю, уставившись в пол. Внутри рождается странное ощущение, сочетание тревоги и недоверия. Я понимаю, что Злата права, но страх общения с матерью всегда казался мне парализующим. Как можно говорить с человеком, который часто проявлял к тебе полное равнодушие? Её таинственные исчезновения по ночам стали для меня привычными, и, возможно, я уже приняла это как элемент нашей жизни, не чувствуя необходимости разбираться. Или просто мне не хватает смелости.
– Злата, я просто не уверена. Каждый раз, когда я размышляю об этом, всё как бы… исчезает. Будто это не имеет никакой важности или силы, чтобы что-то изменить.
Злата выглядит слегка разочарованной, но в то же время понимающей. Её представления о нормальной семье не включали отца-алкоголика и безразличие матери к родным. Она выросла в окружении открытости, обсуждения и поиска компромиссов. Я видела это в её глазах и завидовала.
– Не попробуешь – не узнаешь, Маша, – говорит Злата, её голос звучит мягко, но с ноткой настойчивости.
Я вздыхаю и снова смотрю на неё, пытаясь найти в себе хотя бы каплю решимости, но вместо этого натыкаюсь только на нежелание, окутывающее мои мысли, словно плотный туман.
Злата смотрит на меня с надеждой, но не торопит с решением, давая время обдумать её слова.
– Возможно, ты права, – наконец произношу я, с трудом подбирая слова. – Но, думаю, это вряд ли что-то изменит в уже сложившейся ситуации.
– Главное – решиться, а там будь что будет. Вдруг что-то и изменится? Потом скажешь: Злата, как жаль, что я не послушала тебя раньше!
Она усмехается, её лицо озаряет лёгкая улыбка, пытаясь привнести хоть немного оптимизма в моё настроение.
– Я? Уверена? Или это ты будешь говорить: «А я же говорила!»?
– Ну, возможно, и я. Что ж, я ведь всегда права, даже Артёму доказывать не надо! – Злата вновь улыбается, и её смех звучит приятно и ободряюще.
– Ему это ни к чему, ведь он просто влюблён в тебя и исполняет любые твои желания. Господи, теперь понятно, как выглядят подкаблучники, – смеюсь я.
– Да иди ты! И вообще, почему ты выражаешься как Ярослав? Это ведь его реплики. Он меня раздражает, я тебе об этом говорила? Нет, он, конечно, не плохой человек, но его характер просто ужасен. Хотя… сейчас понимаю, что ты от него недалеко ушла. Забавно, почему я раньше этого не замечала? Ну да ладно, спишу это на нашу давнюю дружбу.
От упоминания этого придурка мне становится жарко. В буквальном смысле слова, кажется, я начинаю гореть. Чувствую, как уши пылают и, возможно, на щеках появился румянец. Перед мысленным взором сразу появляется картина, где он целует меня дважды, и все это без согласия! Еще и возвышается надо мной, как будто это в порядке вещей – стоять голым перед чужим человеком!