лишь на миг отводит взгляд, чтобы потом смотреть опять и опять. И этот взгляд такой пронизывающий, уже не знаю, куда себя девать.
Кажется, мне надо на воздух. Тут, под его взглядом, становится тяжело дышать. Но Ричард не даёт мне уйти. Строгим шёпотом он говорит взять себя в руки и не забывать о профессионализме.
– Если вы сейчас уйдёте, о договоре можно забыть, он этого не простит, – уже мягче объясняет мне опытный человек. Я понимаю, что он прав, и остаюсь на месте. Понимаю, что даже отводить взгляд от Дин Эйса нежелательно, иначе о положительного исхода переговоров может не быть. Поэтому я смотрю на него и вижу в глазах гнев.
Танец, до этого воздушный, теперь выглядит воинственным. От звезды отходит мощнейшая волна яростного притяжения и накрывает зал. Вот как он это делает? Снова и снова. Ведь в его ауре нет признаков магии, но такой мощный магнетизм возможен только у демонов или суккубов. Народ на зрительских местах снова поднимается в мощном ликовании. А я из-за его пугающего магнетизма постепенно, всё больше и больше покрываюсь нервозными иголочками. Никогда не была неврастеничкой или психованной. И не надо, чтобы подобное происходило со мной.
Помогла себе дыхательной техникой и стряхнула наваждение. Успокоилась до конца, и это было к лучшему. Успела привести в порядок мысли и чувства к окончанию его выступления, когда зал уже опустел. Здесь остались только те, кому разрешили. Я видела, как выводят и журналистов, и других жаждущих поговорить со звездой. На месте только мы. Журналистов и остальных просили подождать в другом помещении, а возможно и на улице. Они недовольно оглядывались на нас, но узнавали режиссёра и без споров уходили.
Дин Эйз, после выступления переоделся, вышел и направился к нам. Шёл целенаправленно, как таран, с горящим прожигающим взглядом. Подойдя, он сногсшибательно улыбнулся и поприветствовал нас. И сразу предложил познакомиться.
– На такую удачу я совсем не рассчитывал, – восторженно говорит режиссёр, и позже он мне объяснил, что по традициям страны Дин Эйса незнакомцев не приветствуют и не улыбаются им. Но звезда повёл себя именно так, при этом ни на секунду не роняя своего достоинства. Его осанка и посадка головы восхищает даже такого сдержанного человека, как я. А у режиссёра вид артиста, кажется, вызывает щенячий восторг.
Но зависла пауза. Ведь звезда не понял слова режиссёра. И теперь мой выход.
– Позволите? – спрашиваю осторожно и протягиваю гарнитуру. Это небольшая круглая наклейка нательного цвета. Сейчас она лежит на чёрной квадратной подставке, чтобы её можно было хорошо разглядеть и потрогать. Убедиться, что она не опасна. Дин Эйс проверил и, завораживающе глядя на меня, кивком дал разрешение. Я приблизилась и поднялась на носочки. Артист гораздо выше меня. Я аккуратно прилепила гаджет к его уху, и он вздрогнул от моего прикосновения.
После того как основное было выполнено, я открыла планшет и включила параметры перевода. Потом посмотрела на режиссёра и сказала ему повторить его фразу. Артист услышал то, что ему сказали,