хотя папа никогда не был пастухом, но маму зацепило не это.
– Ну и что? – искренне удивилась мама. – А ты русская немка из Средней Азии, которая стреляет из лука по мишеням. Скажи, в каком случае больше странностей, в его или в твоем?
– Я – спортсменка! Я – тренер! Я – мастер.
Мама молча согласилась с каждым утверждением и скрылась в своей комнате. Дед Павел взялся за журнал «Вокруг света», а бабушка Лидия Сергеевна обиделась и отправилась на кухню греметь посудой – пришло время ужина. Вообще-то бабушка считала себя русской, и потому упоминание о сгинувшем в сталинском лагере немецком отце воскрешало дурные воспоминания детства, когда от дворовой ребятни доставалось ей и за вой ну, и за голод, и за неведомый и далекий фатерланд.
– Немка! Я-то, может, и немка, а он бог его знает кто. Павлик, скажи ей! – закричала бабушка из кухни, отыскав, наконец, объект приложения энергии.
Дед Павел всегда выполнял просьбы бабы Лиды. Делал он это бесстрастно и точно, будто это в его жилах текла немецкая кровь.
– Армяне – древний и очень цивилизованный народ, – отчеканил дед, словно читал со страницы журнала о путешествиях.
– Павлик! Не нужно этнографии. Выскажи свою позицию! – потребовала бабка Лидия, появившись в дверном проеме с половником в руке.
Дед отложил очки и размял губы, как будто собирался разразиться скороговоркой. После чего весьма серьезно заявил:
– Моя позиция довольно сложна. Но я готов поделиться мнением, ибо оно основано на фактах и многолетних размышлениях. Европейская кровь сама по себе не способна уже дать полноценного продукта. Да и Восток одряхлел, устал, начал повторять сам себя. Славянские народы, как молодые, еще формирующиеся нации, в сочетании с кровью Востока и Азии могут…
Бабушка замахала половником:
– Что за расистская теория?!
Дед пожал плечами:
– Скорее антирасистская.
– Все равно! Это весьма странно слышать от тебя. Ты ведь коммунист.
– Вот именно. А в этом деле нет ни эллина, ни иудея.
– Я последовательный атеист! – заявила меткая бабуля.
– Еще бы. Ведь твой дед был лютеранским пастором.
– Павлик!
Дед пожал широкими плечами. Он-то ведь знал, что побушует Лидка и успокоится. Просто у нее позиция такая – всегда быть против. А ему нужно сохранить брак, рассудок и целостность бытия. Да еще не нарушить грубой случайностью некрепкое русло жизни дочери. Поэтому дедушка Павел вытянул шею и крикнул:
– Люська, прошу тебя, оставайся в старых девах. Твоей маме так будет спокойнее.
Объект конфликта – прекрасная Люся, выглянула из комнаты, скрестила на груди руки, ожидая развития сюжета.
– Павлик! – закричала баба Лида. – Это провокация! Не слушай его, Люся!
– Точно говорю, Люська!
Он окинул дочь взглядом и, кажется, остался доволен.
– Она хоть и ходит на платформе, но, кажется, уродилась в своего протестантского родственника.
– Павел!
– Честно, –