уставший от скорби, задремал в руках отца. Дмитрий нежно целовал его в лоб, чувствуя, как тяжело ему дается это горе. Он понимал, что маленький Вова еще не до конца осознал случившееся, но чувствовал ее отсутствие всем своим маленьким сердцем. Дома Дмитрий положил сына в его любимое кресло и принес ему его любимую игрушку – плюшевого медведя. Вовчик обнял медведя и, наконец, заснул, уставший от грустных мыслей и печальных событий. Дмитрий долго сидел у окна, наблюдая, как заходит солнце, окрашивая небо в красные и фиолетовые тона.
В его голове крутились воспоминания о жене, о их счастье, о их планах. Он знал, что жизнь продолжается, что он должен быть сильным ради сына, но боль оставалась, огромная, глубокая, и угасать она, казалось, не хотела.
С той трагедии прошло четыре года, десятое октября день рождения Вальдемара, он всего месяц назад пошел в школу Сергеевки Приморья, недалеко от границы с Казахстаном. Вальдемар, с раннего утра, носился по дому, ожидая прихода гостей на свой день рождения. Его русые волосы, которые когда-то были спадали на глаза, теперь коротко подстрижены, а глаза, такие же карие, как у его отца, искрились от радости в предвкушении праздника.
В его руках была любимая игрушка – маленький железный робот, подарок от дедушки Василия Ивановича.
Дмитрий стоял у окна, глядя на солнечный день. Он видел, как его сын растет, как меняются его интересы, как он с каждой неделей становится все более самостоятельным. Он видел и свою жену, ее улыбку, ее любовь, которая осталась с ним, в его сердце, в его душе. Он знал, что она была бы счастлива, видя, как растет ее сын, как он радуется жизни. В день рождения Вальдемара пришли все их родственники.
Приехал и Василий Иванович, его седые волосы стали еще гуще, а глаза, как и раньше, светились добротой и мудростью. Он привез Вове подарок: набор юного изобретателя, который сын сразу же начал изучать, с заинтересованностью заглядывая в инструкцию.
Вечером, когда гости разошлись, Дмитрий и Василий Иванович сидели на крыльце, глядя на звездное небо и потирая свою бороду.
– Он уже большой. – прошептал Дмитрий, глядя на уставшего от беготни и игр Вову, спящего в своей комнате с кучей надаренных подарков.
– Да, и красивый. – согласился Василий Иванович, наблюдая за внуком.
– Он такой же, как она. – сказал Дмитрий, голос его был тихим, словно боялся раздвинут нежную вуаль печали, укрывающую его воспоминания. Они помолчали, каждый погруженный в свои мысли. Вальдемар рос, но любовь к матери оставалась с ним, как нежное воспоминание, как тихая песня, поющаяся в душе в дали от чужих глаз и ушей.
– Ты же знаешь, что он унаследовал нашу кровь и когда-нибудь настанет день когда он обратится. – произнёс тесть, глядя на зятя.
– Да, знаю. – ответил Дмитрий, и в его голосе прозвучала усталость, словно он тащил на себе груз, слишком тяжелый для одного человека. – Но разве это меняет что-нибудь? Вальдемар – все ещё наш Вальдемар. – Василий Иванович покачал головой, взгляд его был печален