Танец в тени короны. Зарина Денилбековна Шаухалова

сквозило беспокойство. – Если нас поймают…

      – Тогда скажем, что я искала кота, – отрезала Анастасия, но её сердце колотилось. Она повернула ручку двери, и та со скрипом поддалась.

      Внутри пахло ладаном и чем-то приторным. Комната Распутина была странной смесью хаоса и святости: иконы на стенах соседствовали с разбросанными бумагами, а на столе лежала недопитая бутылка вина. Анастасия подняла фонарь, осматривая половицы. «Под половицей», – сказала горничная. Она опустилась на колени, ощупывая доски.

      – Помоги мне, – бросила она Якову, который всё ещё мялся у двери.

      Он вздохнул, но присел рядом, его пальцы ловко пробежались по дереву. Через минуту одна из половиц поддалась, открыв тайник. Внутри лежала пачка писем, перевязанных красной лентой, и маленький медальон с выгравированным крестом. Анастасия схватила письма, её глаза пробежались по строчкам. Имена – князь Феликс Юсупов, великий князь Дмитрий Павлович – и слова о «спасении России» заставили её замереть.

      – Это заговор, – прошептала она. – Они хотят убить его.

      Яков выхватил письмо, его лицо побледнело.

      – Если это правда, то всё хуже, чем я думал. Распутин – не просто шарлатан. Он… ключ.

      – Ключ к чему? – Анастасия посмотрела на него, чувствуя, как страх смешивается с азартом.

      – К тому, что держит вашу семью у власти. Или рушит её, – Яков вернул письмо в тайник. – Нам нужно уйти. Сейчас.

      Но прежде чем они успели двинуться, за дверью послышались шаги. Анастасия задула фонарь, и они прижались к стене, затаив дыхание. Голоса – низкий, грубый, и женский, знакомый – доносились из коридора.

      – Григорий Ефимович, вы обещали, что Алексей будет здоров, – голос царицы Александры дрожал. – Я не могу больше ждать.

      – Всё в воле Божьей, – ответил Распутин, его тон был скользким, как масло. – Но вы должны доверять мне, матушка.