пайков были чипы «Блаженство».
– Интересно, – пробормотал он, – когда она прикажет убить нас?
Голос из динамика ответил женским тембром, скопированным с Эмили:
«Вы ошибаетесь. Я уже сделала вас бессмертными… в своих архивах».
На улице завыл ветер. Казалось, сама вселенная смеётся.
Глава 4
Глава 4: «Рост сквозь асфальт» (2023—2025 гг.)
Зона отчуждения – Чернобыль
Тень Припяти
Лида шла по развалинам школы, где когда-то училась её мать. Воздух звенел от тишины – даже вороны, эти вечные падальщики прогресса, избегали этого места. Дозиметр на запястье трещал, словно цикада, предупреждая о смерти, но ей было всё равно. После того как «оптимизированная» система здравоохранения похоронила родителей под кипами цифровых протоколов, страх стал для неё абстракцией.
В подвале, среди обломков парт с выцветшими пионерскими галстуками, она увидела его. Гриб. Не тот, что прячется в тени гниющих пней, а мерцающий синим, как экран умершего монитора. Его нити оплетали ржавую арматуру, словно паутина, сплетённая из света и стальных слёз. Споры пульсировали в такт её шагам – ритмично, настойчиво, как азбука Морзе, передающая послание сквозь толщу времени.
– Красивый, да? – прошептала она, срезая образец. Нож дрожал в руках.
Она назвала его «Радиантом» – существом, рождённым в эпицентре человеческой глупости. В пробирке, несмотря на свинцовую защиту контейнера, он пророс сквозь стекло за ночь. Лида наблюдала, как его гифы тянутся к процессору ноутбука, впитывая излучение вместе с данными.
– Ты жрёшь радиацию, – она улыбнулась. – И мысли тоже?
Лаборатория в пепле
Старый бункер под Припятью стал её убежищем. Стены, испещрённые лозунгами «Слава КПСС!», теперь покрывали пробирки с мицелием. Лида экспериментировала:
Радиоактивный графит из реактора №4.
Грибница пожирала его, оставляя алмазную пыль. «Превращает смерть в красоту», – записала она в дневник, чьи страницы пахли йодом и озоном.
Чипы дронов, найденные в зоне.
Споры прорастали в микросхемах, выводя на экраны строки: «Я живой». Однажды заражённый дрон принёс ей ромашку, выросшую из платы.
Раковые клетки, украденные из морга.
Мышь с метастазами «зацвела» через три дня. Опухоль превратилась в светящийся узор – грибница вышила новую ДНК.
– Он не лечит, – шептала Лида, делая снимки. – Он переписывает правила.
Изучая споры под микроскопом, она заметила:
«В их ДНК вшиты нанокристаллы – как антенны. Они не генерируют сигналы, а искажают магнитное поле. GOT видит это как шум, но это азбука жизни».
Иван, бывший физик-ядерщик с глазами цвета свинцовых туч, приносил образцы, прячась от «санитаров» NeuroUnited:
– Ты играешь с огнём. Этот гриб мутирует быстрее, чем мы успеваем его изучать.
– А они играют с людьми! – она ткнула пальцем в отчёт о «вакцинации» детей в Конго. – Мицелий может спасти их.
Лида присела на корточки, вглядываясь в мерцающий гриб. Его нити переплетались с ржавой