в земных наставниках.
От жестокого гонителя Христианства до ревностного проповедника Евангелия, от фарисея, помраченного предрассудками, до великого учителя народов, проповедующего премудрость, сокровенную в Боге, – расстояние великое! Но для Павла оно не существовало. Едва только получил он телесное прозрение от Анании, как тотчас, сообразно предсказанию Иисуса Христа (см. Деян. 26, 18), начал отверзать духовные очи другим. Быть христианином и проповедовать имя Христово для него означало одно и то же. Он уже имел все качества, потребные для высокого апостольского служения. Апостолу следовало быть самовидцем Иисуса Христа – Павел видел Его, и, что важнее, видел не в состоянии уничижения, но в состоянии славы. Апостол должен быть избран Самим Иисусом Христом – Павел принял жребий служения не от кого-нибудь другого, как от Самого Христа. Апостол должен был принять Духа Святого – Павел был постоянно храмом Святого Духа.
Могли ли дамасские раввины противостоять новому проповеднику Христианства? Им оставалось одно средство, столь угодное фанатизму, – прибегнуть к насилию. Оно немедленно было употреблено в дело: решили умертвить Павла. Дамасский градоначальник, содействуя врагам его, окружил стражей все выходы из города, чтобы обреченная на заклание жертва не могла спастись бегством. Но прозорливая попечительность новых братий Павловых по вере была гораздо деятельнее злобной предусмотрительности врагов его: в продолжение ночи он был спущен в корзине по городской стене (см. 2 Кор. 11, 32). Так в самом начале апостольского служения Павлова открылась неизмеримая череда опасностей и скорбей, сквозь которые он должен был проходить до самого конца своей жизни, чтобы получить тот неувядаемый венец правды, который приуготовит ему Господь в день оный (ср. 2 Тим. 4, 8).
Из Дамаска Павел удалился в Аравию (см. Гал. 1, 17). Надо думать, что это путешествие его, как и все другие, имело своей целью проповедь Евангелия. Впрочем, подробности его для нас неизвестны, святой Лука даже не упоминает о нем. Возвратившись из Аравии, Павел снова посетил Дамаск и, несмотря на недавнюю опасность, снова проповедовал в нем Христа. От обращения его в Христианство протекло уже около трех лет, и он решился побывать в Иерусалиме, чтобы увидеться с Петром (см. Гал. 1, 18). К этому путешествию могли расположить его отчасти потребность определить круг своего апостольского служения сообразно действиям прочих апостолов, отчасти желание видеть Матерь Церквей – Церковь Иерусалимскую – и утешиться с очевидцами жизни
Иисуса Христа преуспеванием Христианства между иудеями, и, наконец, отчасти ревностное желание возвестить имя Христово в том самом месте, где он явился упорным гонителем Его.
Иерусалимские христиане не могли не слышать о чудесном обращении Павла. Но трехлетнее пребывание его в Аравии, с которой палестинские иудеи, особенно в то время, не имели никакого общения, могло привести к забвению его непритворного усердия к новой вере, проявленного им в Дамаске. Между тем они весьма живо помнили смерть