и требовательный. Он дал некоторое представление о детско-родительских отношениях в семье Яно. Зацикленная на образовании мать и сын, съеживающийся под ее взглядом. Типичная конфигурация.
– Ну же, быстрее!
В ответ мальчик поворачивается и слегка кивает: «Да».
– Простите! Он такой застенчивый…
– Ну, любой на его месте переживал бы – ни с того ни с сего является какой-то парень… – пытаюсь пошутить я, но Ю лишь испуганно дергает плечами.
Похоже, ему часто делают замечания…
Я собираюсь задать следующий вопрос, но тут мать внезапно вспоминает:
– Как я могла забыть! Нужно подать чай! Господин Катагири, будете чай?
– Да, – отвечаю я, не в силах отвести взгляд от ее рук, когда женщина направляется в кухню.
Она все еще в резиновых перчатках. Вряд ли она о них забыла… Получается, носит их специально?
Мать вскоре возвращается. На подносе стоят три чашки, резиновые перчатки по-прежнему на ней.
– Ох, простите… Странно выглядит, да? – Она заметила мой взгляд, на мгновение задержавшийся на ее руках. – На днях обожгла руки, готовя ужин. Не хочу пугать вас ожогами.
Вот оно что…
Я продолжаю собеседование, мысленно коря себя за бестактность:
– Для начала расскажи, чем ты занимаешься помимо учебы. Я понял, что ты ходишь на плавание и играешь на фортепиано. Как давно ты этим занимаешься?
Я снова пытаюсь втянуть Ю в разговор, но он по-прежнему упорно молчит.
– Опять ты за свое?
Даже после этих слов матери он не заговаривает. Теряя самообладание, она повышает тон:
– Я начинаю по-настоящему злиться! Невежливо молчать, когда господин Катагири спрашивает!
– Ну что вы, мама, не говорите так…
– Если он уже в шестом классе так себя ведет, что будет дальше? Уверена, что вы, господин Катагири, знаете по опыту работы, что дети сейчас пошли такие самостоятельные, что взрослые только диву даются!
– Ну… да, это так, но…
«Не стоит недооценивать их, считая детьми, – сказал Миядзоно, когда я только устроился на работу. – Шестиклассники взрослее, чем мы думаем».
В одной из семей, где я был с визитом, девочка во время собеседования постоянно трогала меня ногой под столом. И когда в конце я спросил у ребенка, есть ли у нее вопросы, в ответ получил томное «у вас есть девушка?» и «это вы будете моим репетитором?».
И это еще милые шалости. Недавно по телевизору рассказывали о мошенничестве среди младшеклассников. Про любовные связи и говорить не приходится. Один неверный шаг – и сядешь в тюрьму. Взрослые в детской маске. По сравнению с этим молчаливо-застенчивое поведение Ю выглядит куда более детским.
– Послушай, Ю-кун[3], а сыграй мне что-нибудь! – делаю я последнюю попытку сократить дистанцию. – Я тоже когда-то учился играть на фортепиано. Хочу послушать, как ты играешь…
– Прекрасно! Ты ведь как раз разучивал мелодию, да?
Несмотря на подзуживание матери,