хозяйка третьего рабочего стола и трёх фиалок в горшках, украшающих подоконник. Оксана была здесь ходячей энциклопедией офисных тайн. Как и многие женщины, она буквально за секунды, по складке на рубашке, морщине на лбу или размеру отёков под глазами могла определить ситуацию в целом и настроение каждого в частности.
– Всем доброе! – Оксана улыбнулась, и пристраивая плащ на вешалку, спросила:
– Руся собрался в свободное плавание?
Женя замер, будто его поймали на списывании. Руслан потянулся к стакану с вчерашним чаем, где плавала забытая ложка:
– Всё надоело. – Его голос утонул в гуле принтера, печатающего очередной бессмысленный отчёт.
– А куда? – Женя выглянул из-за монитора. – Вакансии как клоны: зарплата на уровне прожиточного минимума. Есть хорошие варианты, но придётся переехать в другой регион. Вам-то проще, а вот у меня ситуация…
Руслан уставился в окно, где дождь стирал контуры соседних зданий. Его отражение в стекле распадалось на пиксели, точно жизнь в экселевской таблице.
– Не знаю. Надо думать, – ответил Руслан, насупившись, и принялся за работу.
В шестом часу вечера снова полил дождь, и лужи растянулись вдоль тротуаров, отражая огни города, словно чёрные зеркала. Холодный ветер подгонял прохожих, в воздухе витал запах сырости и мокрого асфальта. Руслан быстрым шагом шёл домой, пересекая двор и стараясь опять не промочить ноги. У третьего подъезда пластиковая тарелка с кошачьим кормом плавала в луже, словно лодка после кораблекрушения. Корм превратился в коричневую кашу, постепенно растекаясь по асфальту. Кошка мелькнула у кустов – мокрая тень со слипшейся шерстью.
В квартире пахло одиночеством и сыростью. Руслан замер в темноте, слушая, как капли с куртки падают на линолеум: тик-тик-тик. В его окне виднелся соседний дом – серая панельная пятиэтажка. В окнах, освещённых тёплым жёлтым светом, двигались люди, то исчезая, то появляясь снова – жизнь в квадратах-аквариумах.
Его взгляд упал на собственную тень, вытянувшуюся вдоль стены. Вдруг вспомнилась бездомная кошка – мокрая, никому не нужная. Внутри неприятно шевельнулось чувство жалости – то ли к кошке, то ли к самому себе.
Ладонь нащупала выключатель. Резкий свет выжег темноту, оставив на сетчатке следы, будто кто-то стёр карандашный набросок жизни ластиком.
Завершив ужин, Руслан улёгся на диван, лениво переключая каналы телевизора. За окном сгущались октябрьские сумерки, редкие машины скользили мимо окна, разбрасывая блики света по комнате. Почти в десять вечера неожиданно позвонила мама.
– Сынок, привет! Как дела? Я тебя не разбудила? – раздался в трубке её далёкий и, как ему показалось, немного хрипловатый голос.
– Привет, мам! Нет, я ещё не собирался ложиться. Что-то случилось? – спросил Руслан, стараясь не выдать своего волнения. Звонок был довольно поздний, обычно мама звонила ему с семи до восьми вечера, чтобы не отвлекать от работы.
– Нет-нет,