семена не те он брал.
Когда пора тянуть настала,
тогда ему ошибка ясной стала.
И Дед увидел, что же получилось…
А в огороде свёкла уродилась.
Стоял Дед, «репу», то есть
голову чесал.
Он явно ничего не понимал.
Сказала Бабка: «Ну, Дед,
ты учудил!
Когда сажал, очки надеть забыл?»
Сказал на это Дед, плечами пожимая:
«А я подумал – разница какая?
Что, без очков семян не разгляжу?»
«Уже не разглядел. Вот, что я
муженёк тебе скажу».
Когда «садится» зрение,
что толку зрячего изображать.
Не хочешь в это верить —
не перестанешь в ситуации
чудные попадать.
«Волк и Полкан»
Давно уж у людей сложилось мнение,
что Волка средь животных
нет презреннее.
Хотя, если стараться, примеры
и другие можно отыскать.
И вот моя вам басня – прошу читать.
Полуденного солнца избегая,
Волк под кустом лежал,
поляну пред собой обозревая.
И что ж он видит – «друг» его Полкан
едва бредёт, измучившись от ран.
На шкуре кровь, а лапу еле волочИт.
«Случилось что с тобой, приятель?» —
Волк, глядя на Полкана, говорит.
Полкан был встречей удивлён,
и вот, что Волку ответил он:
«В капкан попал, Лисицу догоняя.
Что ж, радуйся! Видать, судьба моя такая —
тебя всю жизнь свою гонял.
Теперь, когда не в силах я,
к тебе же в лапы сам приковылял.
Сейчас ты запросто со мною
сможешь поквитаться.
Я понимаю, не приходиться мне
в этом сомневаться».
Ответил Волк: «Ты говоришь, приятель,
не в бровь, а в глаз —
с тобою правда враждовали
мы ни раз.
Однако, ты меня совсем не знаешь,
коли напасть на раненого предлагаешь.
Обиды прежние подальше спрячь,
я – не убийца и палачь.
Иди и раны свои залижи,
а уж потом, как прежде, побежим».
Сложившееся в народе мнение
даёт порой обманчивое представление.
Всех под одну гребёнку —
не правильно чесать.
О некоторых можно зубья поломать.
«Кощей и злато»
О, сколько чудного вокруг!
Ты и не ведаешь, мой друг!
Но сказка явью обернётся,
когда за дело сам сказочный герой берётся.
Я как-то в Тридевятом царстве был.
Кощей Бессмертный там,
представьте, банк открыл.
Сказал при этом он: «Над златом
бесполезно чахнуть день деньской —
не принесёт это владельцу
пользы никакой».
И до Кощея дошло то понимание,
что деньги