усугубит ситуацию. Он лишь надеялся, что этот молчаливый протест поможет Жюльену выплеснуть свои эмоции и немного успокоиться.
успокоиться.
Комната словно наэлектризовалась от напряжения. Жюльен, расхаживая взад и вперед, продолжал извергать поток обвинений и обид, адресованных в пустоту, но предназначенных, конечно же, для Андре. Слова его были остры, как бритва, каждое попадание – болезненным уколом. Андре чувствовал, как гнев Жюльена обжигает его кожу, но сохранял невозмутимость, словно каменная статуя, поглощающая бурю.
Он понимал, что сейчас любое оправдание, любое попытка объяснить свою позицию, будет воспринята как личное оскорбление. Жюльен нуждался не в объяснениях, а в возможности выпустить пар, освободиться от накопившегося разочарования. Андре знал его слишком хорошо, чтобы не понимать этого. Они были друзьями с детства, прошли через огонь и воду, и эта буря, как бы сильна она ни была, не могла разрушить их связь.
Время тянулось мучительно медленно. Слова Жюльена становились все более тихими, гнев постепенно угасал, уступая место усталости. Он остановился, тяжело дыша, и посмотрел на Андре. В его глазах больше не было ярости, лишь глубокая печаль и надежда на понимание.
Андре сделал шаг вперед и положил руку на плечо Жюльена. «Я здесь,» – тихо произнес он, и этого было достаточно. Жюльен прислонился к нему, и они стояли так, в тишине, пока буря окончательно не стихла, оставив после себя лишь горький привкус обиды и надежду на примирение.
Наконец, Жюльен отстранился и слабо улыбнулся. «Спасибо,» – прошептал он. Андре кивнул, зная, что это лишь начало пути к восстановлению их дружбы, но самое главное – первый шаг уже сделан.
Андре пожал плечами, отгоняя от себя эту мысль. Он понимал, что Жюльен пережил многое, и его странности – лишь проявление глубокой травмы. Важнее было то, что Жюльен снова начал доверять ему, пусть и в такой своеобразной форме.
«Как себя чувствуешь?» – спросил Андре, стараясь, чтобы его голос звучал непринужденно. Жюльен пожал плечами, не отрывая взгляда от ковра. «Лучше,» – пробормотал он. «Но еще… тяжело.» Андре кивнул, не требуя объяснений. Он знал, что Жюльену нужно время, чтобы все переосмыслить и залечить раны.
Наступила неловкая тишина, которую нарушал лишь тихий треск камина. Андре чувствовал, что Жюльен хочет что-то сказать, но не решается. Он терпеливо ждал, не торопя его. Он был готов слушать столько, сколько потребуется.
Наконец, Жюльен поднял глаза и посмотрел на Андре. В его взгляде было столько боли и смятения, что сердце Андре сжалось. «Я… я не знаю, что будет дальше,» – тихо сказал Жюльен. «Но я рад, что ты здесь.» Андре улыбнулся и положил руку на плечо друга Жюльена. «Я всегда буду здесь,» – заверил он.
Жюльен замолчал, отвернувшись к окну. На улице моросил мелкий осенний дождь, размывая очертания зданий. Его взгляд был прикован к этой серой, унылой картине, словно он пытался найти в ней ответы на вопросы,