усмехнулся, но на его лице не было злорадства.
– Я понимаю, что тебе сложно в это поверить. Но ты сама всё увидишь. Я не враг.
Я чувствовала, как страх сковывает моё тело.
Он наклонился ко мне, его голос стал тише, почти шёпотом он промолвил:
– Если бы я хотел тебе зла, ты бы уже это поняла. Но я не такой, как твой муж.
Его слова прозвучали так искренне, что я на мгновение растерялась. Но тут же вспомнила, где нахожусь.
– Вы похитили меня, – напомнила я ему, стараясь звучать твёрже.
– Я спас тебя, – он выпрямился, его голос снова стал холодным. – От человека, который продал тебя.
На мгновение я потерялась. Слёзы, горячие и горькие, покатились по моим щекам. Такой сюрреалистический поворот не мог поместиться в моем сознании. Мой мир, который ещё вчера был весьма устойчивым, рухнул, раздавив меня под своими обломками.
– Оставьте меня одну! – мои слова прозвучали резко, почти истерично. – Я не просила меня спасать! Я не просила вас вмешиваться в мою жизнь!
Мужчина молча стоял передо мной, его лицо было непроницаемым.
Мне хотелось кричать, спорить, внутри всё сжалось в комок.
– Оставьте меня, – лишь прошептала я, чувствуя, как силы покидают меня. – Просто… оставьте меня одну.
Он посмотрел на меня, затем медленно кивнул.
Он вышел. Я опустилась на пол, обхватив колени руками. В голове крутились обрывки воспоминаний: Даня, его улыбка, его слова… Неужели он и вправду мог продать меня как вещь?!
Мысли унесли меня обратно в Россию, в нашу с ним жизнь. Мы были как миллионы других пар – обычные, ничем не примечательные. Не было в нашей истории любви с первого взгляда, всепоглощающей страсти или романтических порывов, о которых пишут в книгах. Мы просто встретились, посмотрели друг на друга и подумали: «А почему бы и нет?»
Я хотела покоя, он был надежным. Даня и Аня. Мы словно сложили пазл из двух половинок, которые подошли друг к другу, но не идеально. Вначале всё казалось простым и понятным: мы не ссорились по пустякам, делили обязанности, строили планы. Но потом… потом пришёл быт.
Работа. Дом. Готовка. Уборка. Дни сливались в недели, недели – в месяцы. Мы перестали замечать друг друга. Утро начиналось с молчаливого завтрака, вечер заканчивался уставшими взглядами в телевизор. Даже разговоры стали редкими – зачем говорить, если и так всё понятно?
Иногда я ловила себя на мысли, что мы живём как соседи, а не как супруги. Он приходил с работы, ужинал, садился за компьютер или включал футбол. Я сидела с книгой или листала социальные сети, думая: «Ну вот, ещё один день прошёл».
Я мечтала о детях, но мы откладывали это на потом. «Сначала встанем на ноги, – говорил он. – Поживём для себя». Но «для себя» так и не наступило. Вместо этого наступила рутина, которая засасывала всё глубже как болото.
Иногда я пыталась что-то изменить: предлагала съездить куда-то, сходить в кино или просто прогуляться.