вашего ответа, – Франк заговорил низко, вырастая над парнями тенью. Верзила и Баз тоже будто увеличились в размерах, источая угрозу. Одна девчонка молчаливо рассматривала всех и улыбалась. Иногда складывалось впечатление, словно она попросту не понимает языка, на котором общаются ребята.
– Ладно, – сдулся Зак. – Мы отдадим вам деньги. Но взамен вы нас больше не трогаете!
– Ты серьезно?! – разочарованно вытаращился на него Стивен. – А как же Бычий Глаз? Ты же знаешь, как для меня важно…
– Стив, – остановил поток его речи Моллин. – Лучше раз заплатить, чем вернуться домой с новыми синяками и потом до конца учебного года страдать.
Он вынул из кармана синей куртки кошелек и вытряс все содержимое на широкую ладонь Верзилы.
– Карманы, – скомандовал Франк Браун. И Зак демонстративно вывернул карманы как куртки, так и джинсов. Удовлетворившись проверкой, главарь компании переключил внимание на Стивена.
У того задрожали губы. Горечь досады обожгла горло. Насупившись, он протянул Киллиану всю мелочь из толстовки, затем отдал и содержимое бумажника. Оставшись без гроша, он мысленно обратился к бабушке, взглянув на почти почерневшее небо:
«Как мне жаль. Прости».
– Не густо, – Браун пересчитал добычу и с разочарованным видом спрятал все в нагрудный карман кожанки.
– Теперь мы можем идти, наконец? – глухо сквозь зубы спросил Вест. Его взгляд выдавал ненависть, с которой он сокрушал Франка в своем воображении.
Это главарю только польстило. Он даже почти улыбнулся. Или так показалось Стиву в неровном свете фонаря.
– Свободны, как птицы, – ответил Франк. – Взболтнете кому-нибудь – я лично обеспечу вам круиз в преисподнюю.
Стивен повернул было назад, к остановке автобуса, чтобы поехать домой по ученическому билету, но Захария вовремя подловил друга под руку и повел за ворота «Планеты развлечений», где аромат сладкой ваты переплетался с карамелью и выпечкой.
– Какой смысл? – зашипел на него Вест, но тот не отвечал, убираясь подальше от ненавистных задирал.
Франк Браун некоторое время молча наблюдал за тем, как девятиклассники растворяются в толпе, затем повернулся к Ко.
– Сколько у тебя отобрали?
– Тицать, – ответила девушка с характерным восточным акцентом.
– Тридцать, – задумчиво повторил за ней юноша. – Что ж, деньги за товар я внесу. Но Ромул тебя накажет.
Ко встрепенулась и яростно замотала головой, отчего хвосты начали стегать ее по лицу.
– Нет! Пазаста! Я быть акулатней!
– О, ну конечно же ты будешь аккуратней. Несомненно. Потому что запомнишь свой косяк навсегда.
Рыжеволосый Моллин не отвечал ни на один вопрос товарища, пока не подвел его к набережной и не начал расшнуровывать ботинок на левой ноге.
– Ты что делаешь?! – Но и этот вопрос утонул в окружающей какофонии из музыки,