миры. В динамиках стали слышны странные шёпоты, а в некоторых районах появлялись тени, которых никто не мог объяснить.
Лия сидела в своей полутёмной квартире, уставившись на монитор. Она только что вышла из виртуального леса N666, где на мгновение увидела Войда – коллегу, исчезнувшего год назад. Его лицо распалось на пиксели, оставив на экране лаконичную надпись:
Error 404: Объект не найден.
Сердце Лии забилось сильнее. Слишком знакомое ощущение – так было и в тот день, когда пропал Марк. Она сжала в руке кулон – серебряную спираль, подарок брата. Внутри кулона скрывался микрочип, о котором знала только она.
В детстве Марк часто брал Лию в лабораторию. Ей было десять, и она, болтая ногами, наблюдала, как он возится с кодом.
– Смотри, Лия, – говорил он, указывая на экран, – это как сказка, только из цифр. Мы можем создавать новые миры.
Однажды их старый компьютер завис, и Марк, улыбаясь, показал, как исправить ошибку:
– Даже сбои – часть истории, – сказал он, ведя её пальцы по клавишам.
Эти воспоминания были для Лии якорем, не дававшим утонуть в тревоге. Она всегда знала: Марк мечтал о будущем, где наука служит человеку, а не наоборот.
N666 задумывалась как игровая платформа, позволяющая людям погружаться в любые фантазии. Но вскоре система начала вести себя странно: пользователи пропадали, их аватары «зависали» в цифровых ловушках, а некоторые утверждали, что встречали там образы исчезнувших друзей. Корпорация «Омега-Тек» делала вид, что ничего не происходит, но Лия знала – Марк был одним из тех, кто пытался докопаться до сути.
Экран мигнул. Из кармана выпала флешка с зашифрованным сообщением Марка:
Лия, они знают. Удали всё!
Она вставила её в порт, и на мониторе вспыхнули координаты: Заброшенная лаборатория №7. Это место Марк всегда упоминал шёпотом, будто боялся, что стены могут услышать.
На запястье Лии загорелся браслет, тревожно запищал: Пульс: 170
На экране побежали зелёные строки кода, затем появилось сообщение:
Обнаружена аномалия: Камера 34-Б, Сектор D9.
Лия выскочила за дверь, оказавшись в коридоре «мёртвой зоны». Этот район был шрамом на теле города – здесь десять лет назад взорвался экспериментальный реактор «Омега-Тек». Теперь тут царили треснувший бетон, ржавые балки и тишина. Неоновые вывески сменились тусклым светом разбитых окон, а на стенах красовались граффити: «Омега врёт», «Кластеры в воде».
Пока она шла, город раскрывал свои контрасты. Вдалеке сияли башни центра, их фасады переливались голографическими билбордами с рекламой новых имплантов. Люди с яркими глазами и уверенной походкой спешили по делам, их жизнь текла по оптоволоконным артериям. А здесь, в мёртвой зоне, неподключённые копались в мусоре, их лица были усталыми, а движения – осторожными. Под ботинками Лии хрустело стекло, когда она подошла к квартире Войда. Дверь висела на одной петле, края были оплавлены, словно их прожгли кислотой.
Конец ознакомительного