ожа с блеском темных переливов мягко гармонировала со светом золотистых глаз.
Чёрная мантия его была столь длинной, что застилала собой все вокруг на многие мили вперед, сохраняя и маскируя поверхность от неведомой угрозы, а временами ощущалась живой, будто темный безмолвный страж, стоял у границы мира.
Порой, заканчивая очередной круг, он останавливался передохнуть и задумчиво смотрел в небо, созерцая звезды и ведя счет тоскливо текущему времени.
Но вот однажды бесплодный мир озарил свет великого божества Фуджина, и он вступил в тяжелую битву с Марзуром. И охватило их сражение и земной мир и казавшиеся недосягаемыми небеса.
В местах, где проливалась кровь Фуджина, образовывались реки и моря, а где кровь Марзура – вулканы и пески.
– Этот мир не познает тепла и света! Гореть ему в ненасытном пламени, а после покрываться тлетворной пылью проходящих веков, и только вечная тишина будет здесь хозяйкой! – грозно прокричал Марзур и резко ударил ногой о стылую землю, являя горную цепь Азур, острые пики которой вширь и ввысь распростерлись точеными кольями. Скрестив пальцы, он направил колья в сторону Фуджина, но тот успел закрыться от них, развернув перед собой гладь серебристого моря, закрываясь им, как щитом.
– Жизнь уже зародилась в этом мире! Как бы сильно ты не хотел оставить его бесплодной пустошью, я чувствую, что сердце его уже давно готово к переменам. Я лишь положу тому начало, – ответил Фуджин, а после, немного помедлив, продолжил, – позволю, наконец, расцвести, – и, сотворив из воды огромные глыбы льда, он выстрелил ими в Марзура.
Так мир узрел первый снег и ощутил первый холод.
Битва продолжалась, но ни одна из сторон не отступала. И божества, обойдя в своей слепой борьбе всю планету по кругу, сами того не ведая, создали жизнь из разрушений, меняя рельеф, дробя землю на континенты и острова, омываемые морями и океанами, рассекаемые реками, каньонами и горными массивами.
– Верни его, откуда взял! – вскричал Марзур, и, схватив каменную глыбу, разломил ее, и с огромной силой метнул в своего противника. Повторив это несколько раз, он сложил свои ладони вместе – глыбы тут же рассыпались песчаными потоками и, словно змеи, обвили Фуджина. От сильного давления его тело пошло трещинами, а кровотечение из ран усилилось. Фуджин почувствовал горечь золотой крови во рту и, сплюнув несколько сгустков, упал на колени. – Ты можешь всего лишь обороняться, но не способен нанести смертельных ударов. Ты считаешь, что моему миру нужны перемены, но никогда не сможешь осуществить их, потому что ты трус! – склонив голову в бок, Марзур, один за другим, начал медленно сжимать пальцы. – Покорись и прими свой конец!
Пески сжимали Фуджина, звук хруста его костей был единственным, что нарушало мертвую тишину.
– За этот мир, – он сделал первый вдох, подавляя глухой кашель, рождающийся в пересохшей глотке, – почту за честь…, – его кровь, до этого пролитая бледными пятнами по земле, вдруг стала испаряться, создавая вихри, – тебя остановить.
Вихри ураганными столпами взмыли в небо. Их бездонные воронки будто были готовы забрать весь свет у звезд и рассеять его теплой киноварью по серости истерзанной планеты.
– День наступит, и ты уже не сможешь этому помешать, – вихри раскатисто взревели и стремительно бросились к Марзуру, ставя его перед выбором: ослабить хватку и отпустить Фуджина или же попасть под их удар?
– Когда я убью тебя, все снова успокоится, – прокричал Марзур, – лишь после твоей смерти мир прекратит меняться и будет так же тих и прекрасен, как в дни своего рождения, – не поддавшись угрозе, он только сильнее стиснул противника.
Вихри Фуджина взмыли в небо, объединяясь в смертоносную бурю. Она неистово зарычала и устремилась в эпицентр сражения.
От боли из глаз Фуджина потекли слезы, но они, не достигая земли, взлетали к небесам, чтобы обернуться первым для здешних мест дождем. Капель становилось все больше, дождь перерос в ливень и размыл песок Марзура, и стоило его хватке ослабнуть, как Фуджин, оторвавшись от земли, резанул грудь демона водяным клинком. Марзур вскрикнул от неожиданной боли и, попятившись назад, тяжело опустился на землю. Буря настигла их, поднимая песок и унося вместе с ним капли свежей божественной крови, и, наконец замкнувшись, заключила божеств внутри своего круга.
– Отсюда не выбраться, буря подчиняется лишь мне, а это значит – твой мир уже признал меня.
Демон молча поднялся, призывая копьё из окружающего их песка. Из его груди лилась кровь, но он не сдавался, и, собравшись с силами, вновь атаковал противника:
– Пусть и так, контроль над его сердцем все ещё у меня. Нападай! – Марзур обрушил ряд яростных ударов и продолжал, не останавливаясь ни на секунду. – Я сказал – нападай! Где же твой напор?! Раз вероломно ступил на мои земли, то познай же справедливое возмездие!
Фуджин осознавал, что едва ли сможет противостоять ему, почти все его силы уходили на поддержание воронки, и любой удар Марзура мог стать смертельным:
– Я всего лишь посланник небес, несущий гармонию. Любой мир однажды должен будет измениться.