Ирина быстро приняла душ, а потом, закутавшись в халат, снова присела к столу, где ее ждал ноутбук. Сергей оставил ей еще один подарок – внушительные запасы элитного чая, преимущественно, к ее радости, зеленого, так что она могла дегустировать его в течение целого месяца, ни разу не повторившись. Выпив первую кружку, она ощутила такую легкость и бодрость, каких давно не испытывала, и поняла, что в состоянии проработать еще долго. Ее взгляд упал на отключенный телефон, Ирина выругала себя и немедленно включила его. Егор наверняка уже не раз пытался дозвониться, но натыкаясь на выключенный аппарат, мог думать, что угодно. «Надеюсь, сейчас он уже понял, что мне в самом деле нужна спокойная обстановка!»
Вероятно, так и произошло, потому что за все время, пока она работала, а это продолжалось до полуночи, Егор так и не позвонил. Звонок раздался, лишь когда она стелила постель. Однако из трубки донесся голос Сергея:
– Решил проверить, как вы там устроились. Не спите ведь еще?
– Все отлично, – ответила Ирина со смешанным чувством досады и благодарности. Все-таки ей было приятно, что кто-то о ней беспокоится. – И я как раз ложусь.
– Я тоже только что добрался до Москвы, – сообщил тот. – Ну и замело дорогу, скажу я вам! Не знаю, как пробьюсь завтра на вашем «жучке»… Не обидитесь, если подожду до вечера?
– Нет, что же делать. – Эта новость не вызвала у нее энтузиазма, хотя Ирина была очень далека от мысли, что Сергей задумал некую махинацию с ее машиной. – Завтра с утра ваш Валентин придет сам или нужно ему позвонить?
– Сам явится. Да, только… – В голосе мужчины зазвучала сдержанная улыбка. – Не забывайте, пожалуйста, что вы – моя жена. Так оно будет надежнее.
– А если он начнет расспрашивать о вас?.. О нас, что еще смешнее? – Ирина, по-прежнему не одобрявшая этой мистификации, передернула плечами. – Что я ему скажу? Я даже фамилии вашей, к слову, не знаю.
– Соколов, Сергей Леонидович, сорок лет, бизнесмен, не женат, не судим, что еще? – Ей показалось, что он усмехается, сообщая эти отрывочные сведения. – У меня даже хобби нет, так что рассказывать-то нечего. Затыкайте Валентину рот, вот и все. Он из меня тоже, между прочим, ничего никогда вытянуть не мог, даже спрашивать перестал. Я скучный человек, все мысли о работе… Главное, говорите, что я тут тоже бываю наездами, а то распустится, почует слабину. Он женщин по своей темноте не уважает.
– Ну что ж делать, если так получилось, – вздохнула Ирина. – Договорились.
Они распрощались, и она забралась в постель, оставив из всего освещения только слабенький ночник. Свернувшись под толстым клетчатым пледом, женщина слушала непривычную, невероятную тишину, в которой мало-помалу начинали проступать звуки, прежде незаметные. Где-то тихонько скрипело и потрескивало рассыхающееся дерево, еле слышно тикали большие настенные часы, висевшие над камином. Все сильней становился вой ветра наверху, за толстыми стенами, его порывы глухо разбивались о стеклянную трехкамерную