Может быть, он тебе просто не идет… Но разве ты не этого хотела в глубине души? Трюк, чтобы оттолкнуть его от себя?» И вдруг мне стало интересно, ревновали ли друг к другу девушки Каддафи? Какая сумасбродная идея. Да пусть они оставят его себе!
На следующее утро я проснулась от желания выкурить сигарету. Я нашла Амаль, которая пила кофе с другой девушкой, и попросила у нее одну. Она взяла телефон и сделала заказ: «Ты можешь принести нам “Мальборо лайт” и “Слимс”?» Я не могла поверить, что это было так просто! Действительно, стоило только позвонить шоферу, чтобы он съездил и купил сигареты либо сходил в гараж и велел бы одному из рабочих купить их.
– В твоем возрасте это не так уж и полезно. Смотри, не пристрастись к сигаретам.
– Но вы же курите! И у нас одинаковая жизнь!
Она бросила на меня долгий взгляд с грустной улыбкой.
Приближался Рамадан. Однажды утром я узнала, что весь дом перебирается в Сирт. Мне снова выдали униформу, определили в одну из машин конвоя, и какое-то мгновение я чувствовала ласковые лучи солнца на лице. Вот уже несколько недель я не выходила из подвала. Я обрадовалась, снова увидев небо. По прибытии в катиб Аль-Саади ко мне подошла Мабрука: «Ты хотела увидеть мать, так вот, ты ее увидишь». У меня замерло сердце. С того момента, как меня похитили, я думала о ней каждую минуту. Я мечтала укрыться в ее объятиях. Ночью и днем я представляла, что скажу ей, я перебирала слова, проговаривала свою историю и пыталась убедить себя, что она все поймет, даже если я не буду вдаваться в детали. О боже мой! Снова увидеть родителей, братьев, младшую сестричку Нуру…
Машина остановилась перед нашим белым-пребелым домом. Все те же трое – Мабрука, Сальма и Файза – провели меня ко входу, и я устремилась вверх по лестнице. Мама ждала меня в нашей квартире на втором этаже. Ребята были в школе. Мы плакали, крепко обнявшись. Она целовала меня, смотрела на меня, смеялась, качала головой, вытирала слезы. «О, Сорая! Ты разбила мне сердце. Рассказывай же! Рассказывай!» Я не могла. Я мотала головой и прижималась к ее груди. И тогда она тихонько сказала: «Файза мне сказала, что Каддафи тебя “открыл”. Моя малышка! Ты еще слишком мала, чтобы становиться женщиной…» По лестнице поднималась Файза, и я слышала ее громкий голос: «Хватит! Спускайся!» Мама вцепилась в меня. «Оставьте мне моего ребенка!» Но тут с грозным видом появилась вторая. «Пусть Господь нам поможет, – произнесла мама. – Что я скажу твоим братьям? Все спрашивают, где ты. А я отвечаю, что ты уехала к родственникам в Тунис или же к папе в Триполи. Я всем говорю неправду. Как быть, Сорая? Что с тобой будет?» Файза вырвала меня из маминых объятий. «Когда вы мне ее вернете?» – в слезах спросила мама. «Когда-нибудь!» И мы вернулись в катиб.
Там меня ждала Фатхия. «Тебя просит хозяин». Когда я вернулась в ту комнату песочного цвета, где несколько недель назад он впервые меня изнасиловал, я увидела там Галину и четырех других украинок. Галина делала