и все эти простые слова было очень тяжело понять.
Она тянула из нее душу – жестоко, клещами, с кусками плоти, и Алиса нечеловеческими усилиями зализывала раны, оставшиеся после новых знаний о жизни.
Но этим утром Алисе было необычайно хорошо. Солнце, впервые показавшееся после долгих пасмурных дней, выставило все в новом свете – краски заиграли, наполнили жизнь восторгом и счастьем. В отличном настроении Алиса сварила чудный кофе, нарезала зеленый бри, отломила кусок булки и позавтракала с большим аппетитом, что было ей не свойственно.
Она заехала домой, вывалила из шкафа все вещи и выбрала драпированное черное платье из шелкового джерси, черные замшевые сапоги и огромную красную сумку.
Подумала и отрыла бабушкино пальто с пышным воротником из черной ламы, шляпу с огромными полями, накрасила губы помадой цвета «русский красный» и отправилась на работу. Она выглядела шикарно. Недоступно. Звездой.
В здание издательского дома вошла она примой, но в офисе настроение поскользнулось и рухнуло с высоты собственного роста. О, боже… Как тут уныло! Скучные офисные столы, запылившиеся компьютеры, уродливые сувенирные кружки с логотипами разных компаний… В глазах потемнело. Неужели за этим тоскливым офисом она не видела жизни? Неужели ей казалось, что здесь, в этих грязно-белых стенах, есть что-то такое, ради чего стоит горбатиться до глубокой ночи – задержав дыхание, бережно расходуя кислород, прячась от акул и пугая мелких рыбешек? Неужели этот мрачный подводный мир, куда (за закрытые даже днем жалюзи – чтобы не отсвечивали экраны мониторов) не проникает солнечный свет, – привлекал ее?
Алиса постояла в дверях офиса, и, пока не передумала, не втянулась в какие-нибудь рутинные дела, развернулась, зашла в кабинет генерального директора и сообщила, что увольняется.
Татьяна Бек, дама лет пятидесяти, провела с ней длинную душеспасительную беседу – как и предписывал корпоративный кодекс, так как совету директоров требовалось знать, отчего сотрудники желают покинуть место, но, впрочем, без особенного трепета. В «Глянце» считалось, что любая должность в самом популярном журнале – манна небесная. Поэтому и платили меньше, чем в «Харперз Базаре», и уж тем более меньше, чем в «Воге», а претензий было больше: мол, ты разве не понимаешь, какая это честь – работать в та-а-аком журнале? Осознаешь, какая это важная веха в твоей жизни?
Поэтому Татьяна отпустила ее без истерик и упреков. Попросила отработать неделю, а это значило, что уже есть кандидат на ее место, пожала руку, поблагодарила за сотрудничество и вернулась к текущим делам.
Алиса все-таки вернулась к себе в кабинет, который сейчас казался ей залом ожидания в каком-нибудь третьесортном аэропорту – неприятно, но ненадолго, выписала премии всем сотрудникам, всем авторам определила повышенный гонорар, заказала за счет редакции шампанского, дождалась пяти вечера и собрала коллег в большом зале.
– Девушки! – обратилась она к ним. – Без лишних слов. Через неделю у вас будет новый главный редактор! Я ухожу!
– Куда? –