Андрей.
– Руку! – Герман вскочил и протянул ему руку.
Андрей вложил ладонь в руку демона, и его мышцы свело от боли. Боль пульсировала в голове, обжигала кожу и ломала кости. Он провалился в черную пустоту. И вдруг в этой темноте послышался ненавистный пульсирующий звук. Андрей открыл глаза и увидел перед глазами огненные линии, которые постепенно сложились в красные цифры «08.00».
Глава 2
Каждый день он просыпается в восемь. Умывается, мажет лицо маской с витаминами, выпивает стакан свежего апельсинового сока, с четверть часа занимается на беговой дорожке, принимает душ, увлажняет лицо кремом, укладывает волосы, пьет кофе с круассаном с малосольной семгой и салатом и уходит на работу, согласовав с домработницей Татьяной Ивановной меню.
Сегодня обычный день или… особенный?
Возможно, вчера он перебрал спиртного, и вся эта история ему привиделась. В этом случае стоит всерьез задуматься о последствиях белой горячки. Или же ему приснился кошмар – правдоподобный, внедрившийся в душу, от которого нелегко отделаться даже наяву.
В любом случае это ничего не меняет: вчера он собирался покончить с собой.
Хорошее настроение, длившееся секунд двадцать, мгновенно испортилось, и не испортилось даже, а превратилось в болезненную депрессию с острым желанием завершить начатое вечером.
Это была горячка. Чудес не бывает, как бы ни хотелось. А если и бывают, то происходят они всегда с другими людьми – в шоу «Битва экстрасенсов».
Андрей встал и голый поплелся на кухню. Может, там найдет, чем отравиться…
– А-ааа! – заорал Андрей.
– А-ааа! – вторила ему Татьяна Ивановна.
Андрей схватил кухонное полотенце и прикрыл наготу. Полотенце было мокрым и не очень чистым, что привело Андрея в раздражение. Просил ведь Татьяну не приходить сегодня!
Он нахмурился. Домработница смотрела на него так, будто он уже привязал ее к кровати железными цепями, а сейчас, поигрывая отверткой, спрашивает, под какую музыку она предпочитает долго мучиться от невыносимой боли. Такое лицо у Татьяны Ивановны бывало, когда она разбивала чашку, тарелку или выкидывала вилку в помойку. И еще когда капнула отбеливателем на коврик в ванной, оставив на нем радужное пятно.
– Что случилось? – поинтересовался Андрей.
Глаза ее наполнились слезами.
– Татьяна Ивановна… – строго начал он.
Домработница без лишних слов протянула вперед руку, в которой держала небесно-голубой шерстяной комок.
– Никуда не уходите! – распорядился Андрей и бочком, чтобы не усугублять ситуацию сиянием голой задницы, протиснулся к выходу.
Побежал в сторону ванной, но решил, что это слишком далеко, вернулся в спальню, опрокинув что-то по дороге, выкинул из гардероба три полки с трикотажем, но так и не нашел спортивные штаны. Пришел в отчаяние, пнул шкаф, схватил брюки от делового костюма, влез в них и, на ходу застегивая «молнию», возвратился на кухню.
Татьяна Ивановна тут же вернулась в исходную