люди, только когда мы вышли из воды, а дело решали секунды. Если бы не было Вас, то Маша должна была утонуть. Почему мы вошли в воду именно рядом с Вами? Почему, именно в это время у Вас устали глаза, и Вы обратили на нас внимание? Это, ни в какие психологические умозаключения не вписывается».
Люда взглянула в окно и произнесла: «Вот и „Скорая“ подъехала. Не буду Вам навязываться, хотя без всяких объяснений было видно, что Маша Вам понравилась. Вот я тут у доктора на бумажке напишу адрес нашего общежития, если захотите, зайдёте. Запомните, мы работаем в СМУ №7. Фамилия Маши – Шевцова. Помните у молодогвардейцев Любу Шевцову, только я Люба, а она Шевцова».
В кабинет зашли санитары с носилками, но Маша деликатно отказалась, и сама дошла до машины.
Люба ещё раз улыбнулась Сергею: «Запомните, Ваше знакомство ни к чему не обязывает. Ей просто нужна поддержка».
Оставшись один, Сергей пошел на свой корабль. Уединившись в укромном уголке, он погрузился в раздумья. Любиному рассказу о заклятии, он не придал значения. Наполовину её рассказ он считал выдумкой.
Он рассуждал так: «Это всё объяснимо с точки зрения психологии, а все случайности происходили через много лет. Маше просто нужен хороший психолог, она просто впечатлительная девушка. Да и в заклятия, кто же сейчас верит?»
Сознание его переключилось к возвышенному. Перед ним стояли Машины глаза, и всё его естество подсказывало ему: «Это твоё. Такое случается единственный раз в жизни, о такой девушке можно было только мечтать. Всё это не случайно».
Но когда он подключал свой рассудок, то тот говорил ему обратное: «С другой стороны, этот поспешный выбор ставит крест на всей моей карьере. Перед распределением будущих мест работы, у меня и так слишком шаткое положение. Если я сейчас буду рыпаться, жена уж не упустит своего шанса отыграться на муже предателе».
Сергею сразу вспомнились несколько случаев, когда бывшие жёны, уже работающих моряков, своими кляузами рушили карьеру своим бывшим мужьям. А ему так хотелось ещё посмотреть мир. А единственной возможностью для него, были только суда заграничного плавания. При таком положении дел, он начинал винить государственный строй, который загнал людей в мир этих условностей. В пору было согласиться с доводами Солженицына, книгу которого, ему так и не дали дочитать. При таком политическом строе невозможно нормальное развитие общества.
Когда Сергей вспоминал про жену, в его голове вставал образ хитроумной повелительницы. Её глаза на него смотрели холодно и расчётливо, его даже начинало коробить. Тогда из глубины сознания выплывали Машины глаза, искренние и доверчивые, в которые можно смотреть бесконечно. Сразу напрашивался вывод, порвать со своей женой, пока ещё ничего не связывало их и окунуться в другой мир, полный счастья и покоя. Этот мир открывался ему наяву, а не в романтических книжках.
Потом начинал говорить рассудок: «А вдруг это временно, эйфория