прошел через ворота, и что-то всколыхнулось на поверхности его разума.
Ворота запищали. Агент Секретной службы в зеркальных очках шагнул ему навстречу. Хольцман попятился.
В руке у агента был жезл. Хольцман в ужасе замер на месте.
Агент обмахнул его многофункциональным жезлом со всех сторон, и Хольцмана едва не хватил удар. Вновь его сознание всколыхнулось, но жезл молчал – и запищал лишь тогда, когда добрался до трости.
– Ваша трость, сэр.
Трость?
Ах да.
Он передал трость агенту, и тот стал ее осматривать. Хольцман тем временем прислонился к сканеру для досмотра багажа и с трудом перевел дух.
– Держите, сэр. – Агент вернул ему трость.
– Видите? – спросил Барнс. – Здесь вы в полной безопасности. Да бросьте так волноваться, вы же герой, черт побери!
Они сидели в библиотеке и ждали. Хольцман, Барнс, несколько начальников, жены и дети двух агентов Секретной службы, погибших при исполнении обязанностей, – именно они повалили на землю Стива Трэверса, вышибли у него пистолет и тем спасли жизнь президента.
Миссис Трэверс и их сына-аутиста, понятное дело, сюда не позвали.
Хольцман заглянул в глаза женам и увидел там безысходность. Минуло уже несколько месяцев, но время не залечило раны. Он пошел в уборную, спрятался в кабинке и закрыл за собой дверь.
Глубокий вдох. Спокойный выдох.
Рука дрожала. Кожа покрылась липким потом. Галстук душил. Сердце колотилось, размозжённое – и недавно сросшееся – бедро мучительно ныло. Он знал, что поможет ему только одно.
Что, прямо здесь? подумал Хольцман. Прямо сейчас? Нашел время!
Да. Да.
Хольцман вызвал в уме нужный интерфейс, нашел кнопки управления.
«Это ведь только от боли, – говорил он себе несколько недель назад, когда сроки действия всех рецептов истекли и он установил приложение. – Совсем ненадолго: пока кости окончательно не срастутся. Только от боли. Чтобы спокойно спать. На месяц-другой».
Что ж, сегодня все-таки особый случай. Один разок можно. Чтобы снять стресс. Совсем маленькую дозу – крошечную.
Хольцман нажал кнопку, и нексус заставил его собственные нейроны выделить в мозг дозу опиатов.
Несколько минут спустя он вышел из уборной – улыбчивый, уверенный в себе, слегка сонный, но при этом и бодрый. Небольшая доза норадреналина держала его на плаву, пока опиаты снимали боль и стресс.
– Все нормально? – поинтересовался Барнс.
Хольцман улыбнулся:
– Да, мне уже лучше.
Они шеренгой вышли в Розарий и выстроились в ожидании церемонии. Хольцман улыбался камерам и махал знакомым. А потом они стали ждать. И ждали долго.
Опиатное спокойствие понемногу испарялось. Несмотря на жаркое октябрьское солнце, его начал пробирать холод. Дыхание вновь участилось. Бедро заныло. Рука начала дрожать.
Господи, сейчас бы еще дозу!
В висках стучало. Когда уже начнется?
Еще одну дозу, подумал Хольцман, даже меньше предыдущей.