машина врача отъехала от террасы, возле старика появился невысокий, худой человек неопределенного возраста с узким, бледным, невыразительным лицом.
При его появлении белоснежный пес насторожился, глухо заворчал, обнажив страшные клыки.
– Спокойно, Роджер, спокойно! – Старик потрепал собаку по шее и проговорил, обращаясь к вошедшему, не поворачивая головы и не повышая голоса:
– Агат, список готов?
– Конечно. – На стол лег листок бумаги с аккуратно отпечатанным на нем перечнем имен и адресов.
– Сколько здесь? – процедил старик, наморщив лоб и вглядываясь в записку.
– Семь человек, – отозвался Агат.
– Россия… – прочел старик, – Италия… Кения… Снова Россия… Камбоджа… Австралия… и опять Россия. Ну что ж, все ясно. Начинай. Сроку тебе – месяц. Ни одного дня сверх! Ты понял?
Агат кивнул, лицо его по-прежнему ничего не выражало.
– Сделаешь – не пожалеешь, – продолжил старик многозначительно. – Не сделаешь… – и он выразительно замолчал.
– Сделаю, – коротко ответил Агат.
Он взял со стола список, щелкнул зажигалкой. Желтый, почти невидимый на полуденном солнце язычок пламени лизнул бумагу. Агат, держа список за уголок, дал ему разгореться, затем опустил пылающий листочек в пепельницу.
– Свободен, – отпустил его старик.
Едва Агат исчез за дверью, ведущей во внутренние помещения дома, на веранду выскользнула молодая миловидная горничная. Она подошла к старику, заботливо поправила сбившуюся подушку, заменила недопитый стакан сока свежим, забрала пепельницу и удалилась так же беззвучно, как пришла. Старик проводил ее равнодушным, невидящим, углубленным в себя взглядом.
Оказавшись на кухне, горничная огляделась, поставила на стол пепельницу с догоревшим списком, достала из кармана своего кокетливого крахмального фартучка крошечный пузырек с пульверизатором и несколько раз брызнула бесцветной, остро пахнущей жидкостью на обугленную бумажку.
На черном фоне обугленной бумаги проступили серебристые, едва различимые буквы.
Горничная достала мобильный телефон, трижды сфотографировала на его камеру проявившуюся на бумаге надпись и тут же отослала снимки какому-то абоненту. Получив подтверждение приема, она тщательно размяла обугленный листок и смыла пепел в раковину сильной струей горячей воды.
Процедура сильно напоминала поступление в тюрьму, только сразу оговорюсь, что сведения мои почерпнуты исключительно из сериалов. Сами посудите: тебя сажают перед камерой и суровым голосом командуют: смотреть прямо перед собой, не улыбаться, не кусать губы и не чесать нос. Потом повернуться в профиль и застыть, волосы не поправлять и не косить глазом по сторонам.
После того как у меня свело судорогой мышцы лица, молодой человек в наимоднейших очках, командовавший процедурой, смилостивился и разрешил повернуться анфас, только велел закрыть глаза. По инерции я собралась вытянуть перед собой руки, ибо происходящее стало здорово напоминать визит к невропатологу.