куда привлекательнее. От Каллаханов девушка унаследовала голубые глаза и светлые волосы, но поразительной правильности черт старшей сестры Селесте повторить не удалось. Она могла бы стать бледной копией Синтии, если бы не естественное очарование, внутренний свет. Она обожала жизнь и всерьез полагала, что окружающие так же добры и милы, как она сама. Селеста верила, что если она будет хорошо относиться к людям, то они ответят ей тем же.
– О чем ты говоришь, Синтия?! Ему – двадцать семь лет, мне – девятнадцать. Восемь лет – это небольшая разница. Или ты так не считаешь? Если бы мне было тринадцать, а ему – двадцать один, то это, конечно, совсем другое дело. Он такой милый молодой человек! И относится ко мне так, словно я королева.
Синтия выдавила из себя подобие улыбки. Сестра не могла знать, какое впечатление произведет на нее эта новость.
– Ладно. Только проследи, чтобы и в дальнейшем он относился к тебе как к августейшей особе. Договорились?
Счастливая Селеста согласно кивнула. Ее лицо выражало полное довольство жизнью. Она повернулась к отцу:
– Что ты обо всем этом думаешь, папа?
Джек Каллахан пожал плечами. Просидев в местном пабе добрую половину дня, он был уже навеселе.
Несколько секунд он пытался слить воедино расплывающееся перед глазами лицо дочери, а затем вполне дружелюбно вынес свой вердикт:
– Что я думаю? Вроде он неплохой парень и, похоже, души в тебе не чает. Знаете, он имеет какие-то дела с букмекерами с главной улицы и владеет двумя пабами. Темная лошадка, по правде говоря, но если ты будешь правильно себя с ним вести и дело дойдет до свадьбы, то безбедная жизнь тебе обеспечена.
– Ой, папа!
Селеста залилась краской смущения, и все рассмеялись. Впрочем, было заметно, что всеобщее внимание девушке нравится.
– Габби будет твоей подружкой на свадьбе. Она такая миленькая! – громко сказала Мэри Каллахан, не сводя глаз со старшей дочери.
Если Селеста решит связать свою жизнь с Джонни Паркером (а к этому, судя по всему, идет), Синтии следует смириться с этим – и чем скорее, тем лучше. Когда-то она встречалась с Джонни. Селеста об этом – ни слухом ни духом, а вот Мэри знала, что в свое время старшая дочь положила на молодого Паркера глаз. Сначала он легко дал себя подцепить. А какой бы парень на его месте устоял перед красотой Синтии? Но вскоре Джонни понял, что его подружка из тех девушек, которые любят выкачивать из парней денежки, и быстро сделал ей ручкой. Мэри надеялась, что у нее хватит здравого смысла не уведомлять об этом сестру. Не то чтобы Синтия особенно беспокоилась о благополучии Селесты. Причина беспокойства Мэри крылась в подозрении, что Синтия до сих пор испытывает какие-то чувства к Джонни Паркеру. Несмотря на натянутые отношения, мать вовсе не хотела, чтобы счастье младшей дочери вызвало зависть в душе старшей. Еще меньше она хотела рисковать будущим Селесты. Синтия была человеком ревнивым и завистливым, а Джонни Паркер стремительно поднимался вверх, а значит, процветающее будущее Селесте с ним обеспечено.
Мэри Каллахан перевела взгляд на внучку. Свет разноцветных