не на работе?
Дженни работает в той же самой компании компьютерного дизайна, в которую пришла еще студенткой-первокурсницей. Начала стажером и быстро продвинулась по службе, став одним из самых талантливых дизайнеров‑графиков, работавших в этой компании. В трудную минуту, когда я открывала кондитерскую, она помогла мне и в свое свободное время сделала все рекламки, брошюрки и визитки, причем наотрез отказалась от оплаты. Вот вам и одна из главных причин, почему я решила, что она мне нравится.
Лично я любого, кто не берет с меня денег за оказанные услуги, заношу в книгу хороших людей.
Услышав мой вопрос про работу, Дженни истерично хохочет и складывает руки на груди:
– Важный вопрос, Клэр. А ответ на него: а меня уволили, – успевает выговорить она, прежде чем удариться в слезы, обхватить меня руками и зарыться лицом мне в плечо.
О, Господи Иисусе, только не это!
Неловко изогнув локоть, похлопываю ее ладонью чуть пониже спины. Руки Дженни по-прежнему стискивают меня в обхват, причем на такой высоте, что я едва достать могу. Сунув другую руку в задний карман джинсов, я тащу оттуда мобильник и отправляю быстрое сообщение находящейся за дверью Лиз: «Боже, пожалуйста, помоги мне».
Дженни продолжает плакать, хлюпать носом и через каждые несколько минут подвывать. Незаметно отплевываюсь от ее набившихся мне в рот волос и, пока она все глубже зарывается мне в шею и плечо, тревожно поглядываю на свой мобильник, гадая про себя, долго ли мне еще понадобится делать вид, будто мне по нраву утешать людей во время нервных срывов, прежде чем Лиз оторвет задницу и заявится сюда мне на выручку. Наверное, не очень по-дружески будет с моей стороны, если я стану беситься из-за того, что кто-то другой мог бы размазывать сейчас сопли по плечу моей тишотки. Телефон жужжит у меня в руке, и я, вытянув шею и перегнувшись через плечо Дженни, читаю сообщение:
Я занята с покупателями. Тебе придется СТАТЬ МОЛОДЦОМ и самой утешить ее. Начни действовать так, словно у тебя, хрен тебя задери, есть влагалище, и приголубь ее.
Целую – Лиз
Я скрежещу зубами, уяснив, что в адские подземелья утешения мне предстоит сойти одной.
– Ну, хватит, хватит, – причитаю я, вновь похлопывая Дженни по спинке. Всамделе-то, думаю, мне следовало бы родиться парнем. Я знаю немногих женщин, у кого проявление чувств вызывает отвращение. Я же, как вижу плачущую женщину, так обычно бегу в другую сторону. Я совсем не из тех, кто заботливо обнимет бедняжку и пустится уверять ее, что все образуется… Наверное, потому что не образуется. И скорее всего, приголублю я ее или нет, ей будет без разницы дерьмово, а потому, наверное, для всех причастных будет лучше, если я попросту постою в сторонке, а в нежности пусть кто-нибудь другой пускается. Я себя куда увереннее чувствую, вздымаясь на волнах гнева и по-тихому закипая из-за чего-то, пока башка не лопается. Это естественно. А вот обниматься, плакаться и сопливить кого ни попадя с головы до ног – нет.
– Может,