простоял у позорного столба несколько часов в ожидании исполнения смертной казни).
10. Лишение наград и премий.
(Андрей Дмитриевич Сахаров. Указом Президиума ВС СССР от 8 января 1980 лишен всех государственных наград и премий. Затем выслан в Горький).
11. Исключение из партии.
(В СССР это было равносильно гражданской смерти).
12. Суд чести. Офицерский суд чести. Товарищеский суд.
онечно, это далеко не полный перечень мер воздействия на человека, преступившего границу (закона, нормы поведения, устава, морали). Нетрудно заметить, что все, выше перечисленные карательные социальные институты, в отличие от взятия под стражу, то есть, приобщения человека к пенитенциарному обществу, прямо или косвенно, все же предполагают в преступнике, несмотря на «тяжесть» его преступления, моральное самосознание. Василий Васильевич Розанов недоумевал, «почему людей с развитым моральным чувством Церковь называет нищие духом?» Личности, подчиняющие свою волю одной единственной инстанции, (которая, превыше самого Господа), названа Иммануилом Кантом категорическим императивом в «Критике практического разума». С точки зрения психологии это совесть. Никаким научным методом до сих пор наличие совести не доказано. Хотя, психиатры, с конца Х1V века выделяют так называемые болезни совести. Психологической стороной морального самосознания является вина. Следствием вины раскаяние и желание искупить вину. «Новый русский», срубив ель ради забавы у одинокого старика и тем самым довел его до самоубийства, скорее только поморщится, при словосочетании «суд чести». Но и у таких, моральных мутантов есть нечто, что может заставить его, так сказать, изнутри, если не раскаяться, то непременно заплатить согласно мере совершенного злодеяния. Так образом, мы подошли к понятию, чрезвычайно сильно действующему на личность преступника. Это,
13. «карточный долг».
Но, для того, чтобы понять, какая такая инстанция осталась в человеке, потерянном для морали. Инстанция, принуждающая даже преступника, поставившего себя над законом и благодатью морального самосознания, быть обязательным и послушным, необходимо перейти к следующей «Части» книги, посвященной самой древней и самой сложной проблеме – возможности autarkeia (самоудовлетворение) преступника как личности, от сознания совершаемого им преступления. Через это понятие автаркии, личность преступника становится преступной личностью. Так считали во времена великого реформатора пенитенциарности, фараона Эхнатона. Так считали во времена первого правителя, предсказывавшего исчезновение «тюрем и денег» – царя Спарты Ликурга.
Часть 2. От личности преступника к преступной личности. Некоторые исторические и психологические аспекты
«Nihil in speciem fallacius quam prava religio ubi deorum numen praetenditur sceleribus»
«Нет ничего более лживого, чем порочное суеверие, оправдывающее преступления