трижды вторил: «Прекрасен приход твой!».
– Ступайте торжественно и мягко, – наставлял палатин, опекавший Феофано и ее подруг.
Под аккомпанемент органов канторы запели:
– Собрала я цветы в поле и поспешила в свадебный чертог. Видела я солнце на золотом брачном ложе; все благословляет желанный союз. Пусть радость будет союзником их ослепительной красоты, пусть они видят розы и красоту, подобную розам. Пусть радость сияет над золотой четой!
Под их пение Феофано и ее подруги вошли в императорскую ложу. Как только они повернулись в сторону ипподрома, пение и музыка смолкли.
Музыканты с кимвалами забарабанили торжественный марш. Роман отсалютовал Феофано, и его кавалькада, под приветственные крики трибун покинула ипподром. Они направились к Фоке, который на правах брата предоставил свой дворец, символизирующий дом невесты. Там на женской половине во главе пиршественного стола восседала мать Анастасии Цира, а на мужской – ее отец Алан Каратер.
Между тем на ипподроме вновь зазвучали органы. Первыми в ворота стали въезжать кавалькады столичных вельмож. За ними шли колонны слуг несущих дары. За византийскими вельможами следовали вельможи зарубежных делегаций. А уже за вельможами выстраивались в очередь колонны с дарами от многочисленных делегаций ремесленных цехов и торговых объединений.
Пройдя под приветственные крики трибун весь ипподром, делегация останавливалась возле ложи Феофано. Перед молодой цесарицей, еще не родившей наследника престола, праскинесис[538] делать было не положено. Поэтому приветствовавшие Феофано ограничивались преклонением[539] в виде простого поклона.
В ее сторону произносились поздравления и под трибуной слуги складывали дары.
После этого дворцовые палатины, как неутомимые муравьи, отрабатывали все по заранее отрепетированному сценарию. Часть из них принимала дары и уносила их в отведенное место. Другие отводили гостей через переход соединяющий ипподром во дворцовый комплекс императорской семьи. Там в Скилах, башне перехода между дворцом Юстинана и ипподромом, гостей разделяли. Женщин провожали в триклин[540] Юстиниана, где их принимала вассилиса Елена. Мужчин провожали в триклин Вуколеона, где усаживали за пиршественный стол, во главе которого восседал базилевс Константин Багрянородный. В Византии все церковные торжества и церемонии сопровождались пиршествами. Пьянство в Константинополе было широко распространено.
…Одной из первых иностранных делегаций Феофано поздравили посланцы эмира Ардебиля Марзубана Мусафарида. Возглавлял делегацию младший сын эмира Ибрахим. Светловолосый и голубоглазый красавец, как и его отец. Он подарил новобрачным гнедого коня нисейской породы и белых кобылиц.
– Луноликая Феофано, да явит всемогущий Аллах свою милость тебе и твоему потомству. Позволь с братской любовью преподнести тебе шкатулку самоцветов, которые меркнут по сравнению с твоей красотой. И этих великолепных коней