пройти следом за ним в одну из тех комнат, которые были оборудованы специальной дополнительной защитой резонансных скремблеров, практически полностью исключавших любое возможное прослушивание их разговора. Похожие комнаты оборудовались в зарубежных посольствах для работы зарубежных резидентур и шифровальщиков.
Большаков сел в удобное кресло и показал на другое кресло Караеву. Включил радиоприемник, стоявший на столике рядом с ними, и усмехнулся.
– Мы до сих пор считаем, что лучшая защита – это просто громкий звук радио или магнитофона, заглушающий наш разговор, – пояснил Иван Сергеевич, – я слышал о том, что суд над Карташовым закончился.
– Да. Он получил четырнадцать лет.
– Вы считаете, много?
– Не знаю. Я об этом не думал. Я считаю, что он получил по «заслугам», если иметь в виду его предательство. Раньше таких расстреливали, это я хорошо помню.
– Да, – кивнул Большаков, – и я всегда считал, что это правильно. Раньше была холодная война, которая по ожесточению, накалу страстей, масштабу и концентрации задействованных в ней сил была ничуть не менее массовой, чем Вторая мировая война. Фактически она шла по всему миру с переменным успехом. В конце семидесятых мы даже подозревали, что постепенно берем верх, после нефтяного кризиса, когда цены на нефть взлетели до небес.
– А потом они упали и с ней рухнула и советская экономика? – невесело продолжил Караев.
– Не совсем так. Мы провели доскональный анализ ситуации середины восьмидесятых. Это еще один миф, который был навязан нашей стране извне. Американцы не могли объяснить столь быстрой сдачи наших позиций и такого оглушительного обвала социалистической системы Восточной Европы. Поэтому был запущен миф о том, что советская экономика проиграла соревнование с капитализмом, надорвалась на гонке вооружений и отставала от американской на целую вечность.
На самом деле все это неправда. Мы были второй экономикой в мире, опережая даже западных немцев и японцев. Диспропорции были, безусловно, но они были не настолько катастрофическими. Очень неплохо развивалась экономика стран Варшавского договора. Особенно в ГДР, Чехословакии, Венгрии. Но как только мы начали сдавать позиции в Восточной Европе, все режимы тут же посыпались. Не из-за своих экономических показателей, а из-за того, что в этих странах просто отстранили от власти правящие партии, которые становились стержнем государственной системы в тех условиях. Что было потом, вы знаете. Мы сдали все, а потом развалили и собственную страну. Не из-за того, что Эстония развивалась лучше Туркмении или в Литве жили лучше, чем в Азербайджане. Это еще нужно посмотреть, где сейчас лучше жить. И где больше доходы. В богатых ресурсами Туркмении и Азербайджане или в не имеющих почти ничего Эстонии и Литве, но это к слову… Мы все виноваты в том, что произошло. Все, без исключения. Мы проиграли третью мировую войну только потому, что сами сдали свои позиции. И свою страну. Наш бывший лидер поступил как советовал Оруэлл: «Лучший