невинно улыбнулась Гертруда. – Это другое. Похоже, вам надо прикупить нафталина. Принести коробочку? – Она вновь протянула руку, выщипнула клочок побитой молью шкурки и отпустила в воздух.
Проплешины на облезлом мехе не укрылись от цепких взглядов матери и дочери. Элсбет вознамерилась что-то сказать, но Мюриэль глухо промолвила:
– Мякина стоит как обычно.
Уильям Бомонт-младший прибыл в Дангатар накануне вечером, всего на несколько часов раньше Тилли Даннедж. Он окончил сельскохозяйственный колледж в Армидейле, таком же маленьком провинциальном городке, как Дангатар. Когда Уильям сошел с поезда, Элсбет Бомонт бросилась ему навстречу, зажала в ладонях его щеки и провозгласила: «Сынок, наконец-то ты вернулся домой, к своему будущему! Наконец-то ты снова рядом с матерью!»
Сейчас он ожидал ее и сестру, сидя в семейном авто. На коленях у него лежал смятый номер «Аргуса», объединенной газеты Уинерпа и Дангатара. Уильям смотрел на вершину холма, где стояла хижина. Из трубы в небо поднимался дымок. По слухам, хижину много лет назад выстроил один охотник, собираясь использовать ее как сторожевую вышку, чтобы не подпускать к городу бродяг и разбойников. Едва достроив сооружение, он внезапно умер. Местные власти выкупили дом и землю под ним, а позже устроили у подножия холма свалку. При последующей продаже лачуга задешево ушла вместе с участком.
На секунду Уильям представил, как хорошо было бы жить там, наверху, в отдалении от людей. Он вздохнул и перевел взор восточнее, на кладбище, а затем – еще дальше, за полицейский участок на окраине города, за выщербленные кирпичные фасады магазинов и обшитые вагонкой домики, краска на которых давно облупилась. Взгляд Уильяма был устремлен на плоские равнины, отведенные под сельское хозяйство.
– Это мое будущее, – решительно пробормотал он. – Я сделаю жизнь в этом месте достойной.
Уильяма вдруг охватили сомнения в собственных силах, он опустил голову, подбородок его задрожал.
Дверца автомобиля открылась, и Уильям подпрыгнул от неожиданности. Мона аккуратно села на заднее сиденье.
– Мама велит подъехать, – сказала она.
Уильям подогнал машину к задней двери универсама Праттов. Загружая в багажник мякину, он заметил в широком проеме крупнотелую хозяйскую дочку. Гертруда, в чьей улыбке сквозили надежда и ожидание, стояла рядом со своей некрасивой матерью в легкой дымке зерновой пыли на фоне рыболовных снастей, газонокосилок, тросов, автомобильных и тракторных покрышек, поливочных шлангов, конской сбруи, эмалированных ведер и садовых вил.
Когда Бомонты отъехали, Мона пожаловалась, шмыгнув носом:
– Всякий раз после поездки в город у меня случается приступ сенной лихорадки.
– Мне тоже делается дурно, – надменно процедила Элсбет, разглядывая жителей Дангатара.
Продавщицы из уличных киосков, посетители и владельцы магазинов стояли на тротуаре и глазели на вершину холма.
– Кто сейчас живет в хижине Чокнутой Молли? – поинтересовался Уильям.
– Молли