жалюзи в своих затемненных домах. В Швеции теплые дни – редкость, пару недель летом, и тогда город пустеет. Выходные дни – это возможность для всех, кто не может поехать на отдых куда-нибудь подальше, выбраться со своими семьями и друзьями на море и на ближайшие озера, которых так много вблизи Гетеборга.
День был теплым, ни дуновения ветра, даже птицы попрятались в густой зелени деревьев со своими желторотыми птенцами, которые чувствовали себя в безопасности под крылом своих пернатых родителей.
На площади, на деревянной скамейке, под липой, лежала, скорчившись, молодая женщина. Она сползла на край скамейки, и, казалось, вот-вот плюхнется в кисловатую лужу под собой: очевидно, ее тошнило.
В зеленоватой луже барахтался на тонких ножках воробей, утоляя голод и радуясь нежданному приобретению. Над молодой женщиной, которая время от времени, когда подступали приступы тошноты, болезненно стонала, наклонилась, подобно ангелу-хранителю, золотоволосая девочка. Она гладила ей волосы, рассыпавшиеся по вымытой дождем скамейке. Вставая на носочки, девочка целовала бледные щеки несчастной и шептала умоляющим голосом:
– Мама, прошу тебя, встань! Пошли домой!
– Ангелина, не могу. Мне плохо. Иди домой и позови папу, пусть он придет. Иди, быстро!
– Я тебя одну не оставлю!
– О! Как мне плохо! Иди, кому говорят!
Старый седоволосый господин выгуливал свою собаку. Пес весело исследовал кусты, растущие по обе стороны парковой дорожки, распознавал запахи предшественников и расшифровывал их негласные сообщения. Потом он и сам поднимал ногу, орошая куст в знак подтверждения и самоличной подписи, что ознакомился с содержанием оставленных записей. Хозяин собаки задумчиво следовал за своим любимцем, с головой уйдя в свои мысли, следуя по лабиринтам воспоминаний из давнопрошедших дней молодости. Вдруг пес дернул за поводок, который выскользнул у мужчины из рук, и, унюхав остатки еды, стремительно рванулся к скамейке, на которой стонала Ивана.
Сделав несколько прыжков, собака оказалась перед Ангелиной, девочка испуганно вскрикнула. Пес только обнюхал ее влажным носом, сосредоточив все свое внимание на воробье, который вспорхнул в воздух, тоже испугавшись неожиданного поворота событий. Именно в этот момент он с наслаждением втягивал непереваренные спагетти в свое проголодавшееся нутро. Махая хвостом, пес начал слизывать розовым языком скудные остатки воробьиного пира. Устремившись за собакой со скоростью, которую позволял его возраст, господин, к своему ужасу, увидел, как его любимец с удовольствием облизывает и жадно проглатывает последние остатки зеленых выделений. Испугавшись за здоровье своего дорогого пса, с гримасой гадливости на раскрасневшемся лице, он схватил поводок и достаточно сильно дернул, оттащив питомца от недолгого собачьего пиршества.
Только сейчас мужчина увидел испуганную девочку с окаменевшим от страха лицом. Две мокрые полоски от слез выделялись на бледных скулах. Голубые глаза смотрели на него с испугом и благодарностью одновременно.
– Девочка, почему ты испугалась? Тарзан – очень добрый и