подходил мой ключ: заменял прежнюю «подселенную» личность новой. И они тоже выполняли наши задания. Но с некоторых просто снимал «заклятие»: дальнейшее манипулирование их подсознанием было недопустимо. А я, как-никак, врач, хоть и работал на спецслужбы.
– И где сейчас эти парни? – тихо спросила я.
Олег лишь пожал плечами.
– Ты хочешь сказать, что часть пленных ты практически спас, освободив их от действия прежней программы?
Олег снова кивнул.
– Но где-то бродит целая армия потенциальных убийц и террористов, которых ты создал? И они готовы выполнить любую твою команду? И сразу забыть об этом?
Олег подошел к окну и, глядя куда-то в темное небо, закурил новую сигарету.
Мы молчали. Потом Димка спросил:
– А наши этот код знают? Или как там у вас это называется? В общем, кто-то еще, кроме тебя, может отдавать этим людям приказы?
Роднин отрицательно покачал головой.
– То есть, за тобой, а, вернее, за ключом от твоей программы охотятся не только бывшие боевики, но и наши спецслужбы? А где он?
Олег дотронулся пальцем до седого виска. И мне стало страшно. А он обернулся и твердо сказал:
– Да, то, что известно мне, нужно обеим сторонам. Плюс разведкам других стран. Вы только представьте: управлять, словно роботами, большим количеством людей, которые даже не подозревают об этом! А я знаю всех в лицо и по именам. Поэтому меня и расстреляли в Чечне: были уверены, что ничего не добьются, но не хотели, чтобы моими знаниями кто-то воспользовался. Я этих арабов могу понять.
– Олег, – тихо спросила я, – ты и себя запрограммировал, чтобы не выдать код? Это реально? Не случайно ж ты обронил фразу, что заставить работать тебя на кого-то против твоей воли невозможно?
Роднин посмотрел мне в глаза и ничего не ответил.
Димка присвистнул: исключая любой компромисс, Олег сознательно шел на гибель. По взгляду Роднина мне показалось, что вряд ли он оставил для себя возможность снять собственное «заклятие», если оно действительно наложено.
Русецкий налил всем виски и спокойно сказал:
– Плюнь! Пока все это лишь у тебя в голове, все в порядке. А со временем что—нибудь придумается. Главное, сам не подставляйся!
Олег обвел нас беспомощным взглядом и облегченно вздохнул, словно ему отпустили смертельный грех.
Все выпили. А потом Сорин не выдержал:
– Но все-таки почему, пардон, тебя не пытаются повторно убрать?
Я на него шикнула, а Роднин спокойно сказал:
– Всем нужны результаты моего исследования. И пока я его не окончу, меня вряд ли уничтожат.
– Да Бог с ним, с исследованием, – мягко произнес Шурик. – Ты лучше научи нас каким-нибудь простеньким своим штучкам!
Олег усмехнулся:
– Я лишь могу рассказать элементарные истины о том, как лучше понимать собеседников и влиять на них.
– И на том спасибо! – заорал Димка. –