ни у кого сомнений нет. Ты знаешь, почему я не мог быть с ним! Ты все знаешь, так что лучше молчи!
Мне стало не по себе. Но не от того, что этот так рычал на тетю Настю. Скорее, мне в голову вгрызся вопрос: что же такого знала тетя Настя? Значит, получалось, что и моего отца она все это время знала. Получалось, что и мама мне про него врала. Я как будто потерял почву под ногами и сел на кровать.
– Собирайся, Юр, – повернувшись ко мне, повторил мужчина в голубой рубашке.
– А вы точно мой папа? Потому что мама говорила мне, что вы нас бросили…
– Я все тебе объясню, – он погладил меня по голове. – Обещаю. Я скучал, но не мог быть рядом. Надеюсь, ты простишь меня. Хочешь есть?
Он так ловко и неожиданно завернул тему, что я растерянно ответил: «Да». Клянусь, это было просто как два разных человека, когда он говорил со мной и с тетей Настей. Он даже в лице менялся, у него моментально вспыхивал и угасал огонь в глазах. Он быстро помог мне собрать вещи, и мы поехали в пиццерию. И у него, в самом деле, оказалась хорошая машина, «Форд», такой белый, большой, чистый.
В кафе мы ели молча, а потом поехали в его квартиру. Я только спросил, как его зовут. Он ответил: «Андрей».
Квартира у моего только что обретенного отца оказалась намного больше нашей. Вернее, квартира была какая-то странная. Я таких раньше не видел. Отдельные были только две комнаты, а то, что у нас считалось залом, было совмещено с кухней. В общем, пространства – хоть в мяч играй. Одна из комнат – к величайшему удивлению – была моей. Не то чтобы номинально – там было все сделано как будто для меня. Даже мяч футбольный в углу лежал.
– Ты извини, Юра, – начал как будто оправдываться Андрей. – Я не успел все тут доделать, да и не знал, что тебе понравится. Мы познакомимся поближе, а потом купим, что захочешь… Может, шведскую стенку, или тренажер, или…
Он осекся как-то виновато, и мы не продолжили разговор. Я устал, поэтому бросил сумку на пол и почти сразу уснул, даже не сняв покрывало с кровати. Все-таки это было очень паршивое время.
В следующий раз я увидел Андрея только поздно вечером. Он зашел пожелать спокойной ночи, спросил, хочу ли я принять душ. Я ответил, что очень устал. Тогда он сел рядом на кровать, погладил меня по голове, и я тут же опять начал реветь. Жизнь представлялась мне совершенно конченной. Не скажу, что у нас с мамой были такие уж теплые доверительные отношения, мы скандалили и ругались, она совершенно меня не понимала и часто злилась. Когда выпивала, могла обвинять меня в чем-то, чего я не понимал. Но, черт возьми, она была единственным человеком рядом со мной! С мамой все равно было спокойно. По крайней мере, все было понятно. А теперь… Я даже не знал толком, что такое смерть. Я видел в кино, читал в книгах, но вот так просто остаться одному… Этот Андрей, ему я, понятное дело, не доверял. Да и кто он был вообще такой? Человек, назвавшийся моим отцом? Этот аргумент не прокатывал.
На Андрея почти все мамины подруги смотрели злобно, не скрывая какого-то