в королевском дворце, как это безуспешно пытались сделать другие ухажеры, а официально предложил жениться.
– Молодец! А как иначе можно с невинной девой?
– Ну, злые языки говорят, девушкой к тому времени королева не была уже давно. Но влюбленному генералу она ответила: «Никогда!» И ушел он из дворца в тоске и печали.
– Вот стерва!
– Да что ты заладил – то невинная дева, то стерва! Чтобы утешить этого Карла-Густава, королева сделала его генералом и командующим шведскими войсками в Германии.
Рассказчик не стал говорить о том, что королеву к моменту сватовства Карла-Густава уже трудно было чем-либо удивить в делах альковных. Причем к тому времени она стала сторонницей нетрадиционной в любовных делах ориентации и кавалерам предпочитала подруг. Услыхав такое, простоватый собеседник полчаса бы охал и сомневался. Поэтому дворянин стал рассказывать о другом:
– Шло время. Шведы свою премудрую королеву любили, но беспокоились, что нет у нее законного наследника, а значит, после ее смерти земля может остаться без власти. И предложили ей выйти замуж. Называли, кстати, и имя двоюродного братца, того самого генерала Карла-Густава Пфальц-Цвейбрюккенского.
– Имечко – язык сломаешь!
– Но королева замуж выходить отказалась. И тогда ее подданные стали настаивать, намекая, что, мол, жених согласен, а тебя спрашивать никто не станет – притащим к алтарю, а после брачной ночи быстро дурить перестанешь и будешь послушна мужу!
– И то верно. Так с ними, бабами, и надо! Не сам удумал, в книге премудрой «Домострой» подобное написано.
– Услышав такое от своих подданных, Христина сбежала из Стокгольма аж в Рим, к главе всех католиков – римскому папе. Там королева лютеранской Швеции объявила себя католичкой и отреклась от престола. Шведы не придумали ничего лучше, как короновать ее двоюродного братца Карла-Густава – мать его была сестрой короля, отца Христины, а ближе родственников не нашлось. Наверное, генерал тогда подумал: «Не досталась мне красавица Христина, будет хоть корона».
– А что было потом?
– Аппетит, как известно, приходит во время еды. И вот король Швеции напал на Польшу, решив завладеть и короной Речи Посполитой. А теперь, быть может, ему и двух корон уже мало – и на курляндскую нацелился. Генерал-губернатор Лифляндии Магнус Габриэль Делагарди вывел свое войско из Риги и сосредоточил у границы с Курляндией большие силы. А у вассала польского короля, курляндского герцога Якоба, армии нет – пара рот только и имеется. Генерал-фельдмаршал Делагарди требовал от герцога признать себя шведским вассалом. Напрасно герцог Якоб показывал подписанный еще с королевой Христиной договор о ненападении. Генерал-фельдмаршал Делагарди лишь смеялся, видя эту грамоту. Недаром же про Понтуса Делагарди, деда графа Магнуса Габриэля, ходили слухи, будто он связан с нечистой силой. И пришлось бы герцогу Якобу покориться свеям, если бы на Лифляндию не начала наступление рать царя Алексея Михайловича. Граф Делагарди быстро потерял всю спесь