Лиза положила в кожаный переплет купюру, и обе встали. Прошли мимо меня. Выждав несколько секунд, я поднялся и пошел следом. В гардеробе подождал, пока они оденутся, и двинулся дальше, к выходу. На улице Лиза села в машину, махнула рукой «Царевне-лягушке», и… все. Я остался стоять на обочине и смотреть, как черный «оппель» завернул за поворот…
И тогда я пошел следом за второй. Не знаю почему. В тот момент я об этом не думал. «Царевна-лягушка» показалась мне единственной ниточкой, способной привести к клубку моих несбывшихся надежд.
У девушки была немного странная, слегка «косолапящая» походка, но это придавало ей шарм, потому что шла она легко и стремительно, сумочка на толстой цепочке раскачивалась, как маятник. Постепенно и я вошел в этот ритм и уже не следил, куда мы идем, просто шел, стараясь попасть в такт ее каблучкам.
3
…Она шла. Я шел следом. Я догонял ее, а она не убегала. Она просто еще не знала о моем существовании. Если бы знала, села бы в первую маршрутку и уехала. И я бы никогда не догнал ее. А так вскоре мы пошли затылок в затылок и меня обуял спортивный азарт. Что я делал в подобных случаях лет десять назад, чтобы не показаться банальным? Я порылся в кармане, нашел связку ключей от квартиры и офиса и швырнул ей под ноги. Она вздрогнула от неожиданности, растерянно посмотрела вниз. Я успел нагнуться раньше:
– Девушка, это вы выронили ключи? – и протянул ей связку.
– Спасибо. Извините.
Она быстрым движением смахнула своей лапкой ключи с моей ладони, и они моментально исчезли в кармане курточки. Быстрый взгляд строгих зеленоватых глаз. Поворот на каблучках. И вновь перед моими глазами запрыгали ее рыжие кудряшки. Вот это да! Что дальше?
Я смотрел ей вслед. У перекрестка ее походка замедлилась, а еще через пару шагов девушка остановилась. Открыла сумочку, встряхнула ее. Похлопала себя по карману, извлекла ключи. Она стояла ко мне спиной, но я понял, что она рассматривает связку. Затем обернулась и тревожно завертела головой. Увидела меня и стала медленно приближаться. На ее лице отображались самые разнообразные чувства. Когда она была совсем рядом, ее лицо наконец-то приобрело верное выражение: оно было насмешливым.
– Это вы нарочно? – спросила она, протягивая мне ключи.
– Да. – Я развел руками.
– И что это означает?
Я пожал плечами. «Царевна-лягушка» улыбалась, в ее глазах прыгали солнечные зайчики, хотя на улице было все так же пасмурно. Но я мог дать голову на отсечение, что зеленоватая радужная оболочка ее продолговатых глаз поблескивала, как стеклышко в лесном ручье.
– Я хочу пригласить вас в кафе!
– Я только что пообедала, – просто сказала она. – И кофе пила…
– Что же мне делать? – изобразил огорчение я.
– Я не знаю. А что вы обычно делаете в таких случаях?
– То есть?..
– Ну вы же – великий изобретатель. Должен же быть еще какой-то вариант!
– Конечно! –