блуждать, в венках из орхидей,
Тела сплетать, как пара жадных змей!
День проскользнет. Глаза твои смежатся.
То будет смерть. – И саваном лиан
Я обовью твой неподвижный стан.
Городецкий Сергей Митрофанович
КОФЕ
Тебя сбирала девушка нагая
По зарослям благоуханной Явы.
Как ящерицу, дико обжигая,
Ей кожу рыжей сделал луч кудрявый.
Замучена полуденной работой,
К любовнику, такому же нагому,
Она бежала в лунное болото,
К сплетенному из вешних прутьев дому.
И там кричали, радуясь, как дети,
Что труд прошел, а ночь еще продлится,
Показывая на жемчужном свете
Блестящие от долгой ласки лица.
С утра голландец с ремешковой плеткой
На пристани следил за упаковкой
Клейменых ящиков – и кровью кроткой
Окрашивал тугую плетку ловко.
Потом с валов могучих океана
Корабль срезал бунтующую пену,
Пока в каюте мягкой капитана
Купцы высчитывали вес и цену.
До пристани, закутанной в туманы,
Томились, гордо засыпая, зерна.
А там, на Яве, кровяные раны
На девушке горели рыже-черной…
Любуешься порою, как в фарфоре
Кипит с отливом золотистым кофе,
И вдруг – в мозгу встает желаний море,
И кровь томит тоска по катастрофе:
Сломать насилье! Снять с дикарской воли
Бесстыдство злое купли и продажи!
Плетей не надо для цветов магнолий!
Не надо солнцу океана стражи!
Отмстить за бешенство бичей ременных!
Пусть хищники в туман уйдут кровавый!
Да здравствует свобода угнетенных
Во всех краях и на болотах Явы!
Бальмонт Константин Дмитриевич
БОРО-БУДУР
(Храм Будды. – Ява)
В камне тлеющем хмуро
Лики – тысячи – хоры.
Ещё смотрят их взоры.
Возле Боро-Будура
Серо-бурые горы.
Вон оттуда досюда
Протянулись вершины,
Как огромные спины
Исполина-верблюда,
Горбуна-чуда-юда.
Но в выси распалённой
Над Природой и Храмом,
Над ликующим гамом,
Многократно-взнесённый,
Жив навек – Просветлённый.
Иордания
Городницкий Александр Моисеевич
ДОЛИНА МУСА-ВАДИ
В долине, что называют «Муса-Вади»,
Я жду Моисея – вместе со мной народ.
Запасы еды иссякли и нет воды.
Пророк нас покинул снова – сказал, придёт.
Ослепли глаза от неистовой синевы.
В повозку со скинией грустный впряжён осёл, —
Нигде ни колючки, ни кустика, ни травы, —
Лишь Мертвого моря едкий крутой рассол.
То страх управляет нами, то медный змий,
Мы Господа молим избавить нас от невзгод.
Одни со слезами