нехорошо? – Лебедев открыл глаза и наткнулся на озабоченный взгляд стюардессы. – Может быть, нужен пакет?
– Нет, только аспирин и стакан воды без газа.
Через десять минут в кресле с вертикальной спинкой сосредоточенно хмурил лоб деловой человек, энергично черкая что-то в кожаном блокноте. Он не прервался даже при толчке от соприкосновения шасси с долгожданной землей.
– Слава богу, долетели! Сколько ни летаю, а никак не привыкну. Терпеть ненавижу в воздухе болтаться! – Ожившая соседка отстегнула ремень безопасности, нетерпеливо вскочила с места. Над головой щелкнуло, потом что-то задвигалось, зашуршало, и на аккуратную мужскую макушку посыпался ворох конфет, шлепнула по плечу коробка в подарочной упаковке, по спине скользнул плюшевый лис – у Андрея Ильича потемнело в глазах.
– Ох, простите! Извините, ради бога! Я нечаянно, клянусь!
– Вы слишком часто клянетесь, – сухо заметил Лебедев, – верить вам пропадает всякий смысл.
– Верить следует даже тогда, когда нет ни смысла, ни сил, – невинно улыбнулась она. – Всего доброго. – Набросила на плечи куртку, прижала к груди проклятого лиса, подхватила коробку и, игнорируя конфеты, поплыла к выходу. Следом потянулись остальные, а Лебедев застыл в кресле, тупо пялясь на суфле в шоколаде. Перед его невидящими глазами стоял другой игрушечный лис – пропитанный кровью, винящий, обхваченный слабеющей тонкой рукой…
За дверью аэровокзала приезжий подумал, что природа умеет зло пошутить: на календаре конец марта, а вьюжит, как в начале февраля. Метель разыгралась не на шутку: заставляла щуриться, бросала в лицо колючие хлопья, вынуждала посылать к черту и погоду, и природу, и занюханный городишко, куда занесло залетную столичную птицу. Разглядеть в снежной вечерней мгле было трудно не то что людей – самолеты, и Андрей Ильич вернулся в здание, решив, что проморгал человека с плакатом «г-н Лебедев». Послонявшись по диагонали зальчика, просматриваемого насквозь, раздраженный «г-н» вытащил мобильный телефон и забарабанил указательным пальцем по кнопкам. Наткнулся несколько раз на вежливый голос с сообщением о выключенном аппарате абонента, поклялся погнать к чертовой матери бестолкового референта, не сумевшего организовать встречу шефа, и снова двинулся к тяжелой стеклянной двери.
Вокруг сновал озабоченный народ. Одни привычно пропадали в свистящей круговерти, другие чудом возникали оттуда, и каждого наверняка кто-то ждал. Не удостоился подобной чести лишь одиночка, способный купить этот задрипанный Майск со всеми его потрохами. Лебедев решительно толкнул дверь и едва удержался на ногах под порывом сильного ветра. Проклятие, как умудряются здесь шнырять шустрые аборигены!
– Что-то подсказать? – крикнул в ухо осточертевший голос.
– Вы здешняя?
– Да.
– Такси в этом городе можно найти?
– В такую погоду вряд ли, а автобус только отошел, теперь придется ждать не меньше часа, если не двух. Вам куда?
– Наверное,