Детства”! Всем вместе нам обязательно повезет, потому что по-другому быть не может!»
Да что там! Мне, например, уже повезло – я оказался здесь. Конечно, бывает еще более редкое везение, например, получить значок «лучший работник месяца» из рук самого Врубеля. Но такая удача – одна на миллион. Всего двадцать сотрудников за всю историю компании удостоились получить вымпел из рук Президента, а не генерального или коммерческого директоров. Девятнадцать давно на пенсии, остался только Севидов Юрий Николаевич, из логистики, которого я видел один раз, мельком, на корпоративе. Да бог с ним, со значком. Просто работать здесь – уже большая удача.
«Но мы не будем также забывать и о допущенных нами ошибках, – чуть понизив голос, заканчивает Врубель, – в детальном анализе ошибок – залог наших будущих побед! Желаю вам хорошего дня, коллеги! Удачи!»
– Курить идем? – поинтересовался Старостин, ни к кому конкретно не обращаясь.
– До планерки пятнадцать минут. Спускаться-подниматься. Не успеем, короче, – сухо ответил Керимов.
– Тогда пойду за кофе, – все тем же безразличным тоном сказал Старостин. В самом деле, с головой у него не все в порядке. Предложение курить я слышу от него каждое утро перед планеркой. И ему уже никто из нас не отвечает, кроме вежливого Керимова.
А потом нас вызвали на совещание, и мы пошли в переговорную, понуро неся скорбные лица и папки с бумагами, которыми никто никогда не пользовался на планерках. В моей лежали отчеты о дебиторской задолженности месячной давности, ксерокопии журнальных статей о продукции нашей компании, и, на всякий случай, сводка с цифрами продаж последнего месяца.
Рассаживались за овальным столом псевдовишневого дерева в строгой очередности. По правую руку от кресла начальника садился Нестеров, Потом Загорецкий, Потом Захарова, потом Керимов, потом Старостин, потом я, а замыкал нашу семерку Евдокимов, садившийся слева от кресла Львова. В ожидании руководителя мы дружно насупили брови и зашелестели бумагами, большая часть которых, как я уже говорил, не имела отношения к обсуждаемому вопросу. Загорецкий параллельно с кем-то эсэмэсился, Захарова изучала лак на ногтях, Старостин зачем-то подглядывал в мою папку, Керимов непонимающим взглядом уставился в карту страны, покрытую флажками, обозначающими дистрибуторские центры корпорации. Только Нестеров сосредоточенно смотрел на стену, и лицо его не выражало ни единой эмоции.
Львов стремительно влетел, глядя на часы и одновременно громко ругаясь по мобильному. Кивком он поприветствовал нас, плюхнулся в кресло, бросил в трубку что-то типа «это даже не обсуждается», сунул телефон в нагрудный карман пиджака и принялся нас рассматривать. Так, будто мы впервые встретились. Это было стандартным началом наших планерок.
Руководитель нашего департамента Андрей Львов был обаятельным сероглазым тридцатисемилетним парнем с фигурой, по которой можно было решить, что он проводит все свободное время в спортзале, и