У него мать болела. А ему вымпел. Или путевку в Турцию. На одно лицо. – Он отчеканил каждое слово и взмахом руки позвал официантку. Повисла пауза.
– Кстати, не знаешь, мать его еще жива? – поинтересовался Нестеров у Загорецкого. И не дожидаясь ответа подхватил: – Громову несказанно повезло, он с девчонкой из бухгалтерии общался… близко. И та ему слила расчет зарплаты Львова.
– И там миллионы и миллиарды? – невесело поинтересовался я.
– Чтобы долго тебя не грузить, скажу, что единственные, кто получает премию, существенную премию в случае выполнения и перевыполнения годового плана – руководители департаментов. Там еще много чего интересного было – рекомендации распределения личных планов для менеджеров, составление плана по продвижению торговых групп (ты никогда не думал, почему подсчет бонуса за них такой запутанный?), компенсации при экономии департаментом представительских расходов, бонусы за выполнение поставленных задач сокращенным штатом. У тебя, кстати, недокомплект в отделе?
– Угу, – кивнул я.
– И набор новых сотрудников не подписывают, да? Какая несправедливость! Но ты не переживай, Саш, Львову надо дачу достраивать – отсутствие штатной единицы, при выполнении задач, – плюс сто долларов.
– Сейчас это кончится – повалят новички. У него уже земля под ногами горит, – осклабился Керимов.
– Ну, он реально напрягся. – Нестеров понизил голос. – Предложение войны с «соседями» – это же чистая подстава! Случись чего, он скажет, что впервые слышит и никаких распоряжений на этот счет не давал.
– Это трудно вычислить. Всегда можно списать на дебилов-«торгашей».
– А если кто-то из них стукнет?
– Кому? Нам? – Керимов расхохотался.
– А если мы?.. – Видимо, водка еще не окончательно растворила сознание Нестерова, и он запнулся.
– Ребят, а раньше по-другому было? – Я понуро подпер голову рукой. – Два, три года назад? Мне в агентстве говорили, что наша компания – одна из самых щедрых на рынке.
– Была, Саш, была! Но приходят новые управляющие, а у них ведь тоже дачи, машины…
– Слушайте, – вернулся в реальность молчавший Загорецкий, – помните, как мы после корпоратива два года назад поехали в «Измайлово», к Громову?
– Когда ты шторы поджег? – заржал Нестеров.
– Весело было! Громов был клевый чувак. И сектор вспахал, как конь, повезло тебе, Исаев.
– А куда он делся? Уволился? – спросил я.
Стол умер. Принесли водки, но мне пить уже не хотелось. Моя слепая вера в высшую справедливость, корпоративную семью и чувство локтя таяла, как плохое мороженое. Во рту стало кисло. При мысли о зарплате Львова моя будущая карьера на миг заблистала всеми красками и в то же мгновение рухнула, рассыпалась как мираж. Путь, который я прошел, и путь, который, как мне виделось прежде, предстояло пройти, оказался большим кругом. Он начинался с бетонной стены и ею же заканчивался. Я машинально налил себе водки и выпил, не чувствуя вкуса. Кто-то