силы. В спектакле были заняты три исполнителя: Миронов (он играл Божене), Виктория Лепко и Вера Майорова.
Вспоминает В. Лепко: «Андрюша в роли Божене был спичкой. Это было что-то, вот там он играл! Все, что мы потом видели, все, что делал Андрюша, вот уже там все это началось. Они с Шурой сами сочинили куплеты про Париж, про Францию. Я играла Жоржетту, Вера – Козетту (представляете теперь, откуда те знаменитые воспоминания о гризетках в „Соломенной шляпке“?) и как мы обе в него влюблены! Причем Верочка была такая худенькая-худенькая, с белыми волосиками, голубыми глазками, а я к четвертому курсу вышла замуж и родила ребенка, поэтому была такая пухленькая, крепенькая девочка, темненькая, тоже голубоглазая. Я играла такую напористую, темпераментную девицу, говорила и плакала таким мощным обиженным басом, а Верочка – нежненько, мы его разрывали на части, с кем он, кого он больше любит, и все мы бесконечно пели, танцевали. Очень веселый, смешной водевиль…»
А дипломным спектаклем мироновского курса стала шварцевская «Тень», где он, как мы помним, играл журналиста Чезариа Борджиа. На него пришли родители Миронова, хотя мать идти поначалу отказывалась, поскольку все еще находилась под впечатлением провала сына в спектакле «Мещанин во дворянстве». Как расскажет она сама много позже: «Я знаю, что когда артистка – хорошенькая женщина, но не очень хорошая актриса, это ничего не значит. Она все-таки какое-то время продержится, может быть, удачно выйдет замуж, и все будет благополучно. Но когда мужчина плохой актер – это чудовищно. Я не ходила ни на один переход Андрея с курса на курс. Ходил Александр Семенович. Я Андрея люблю больше всего на свете, и я больше всего боялась, что он мне не понравится. А я настолько объективный человек, что это была бы травма для меня на всю жизнь. Я, честно говоря, эгоистически себя спасала. Когда я была на выпускном экзамене, они играли „Тень“ Е. Шварца, он мне понравился меньше всех. Мне понравились Люда Максакова, Зяма Высоковский в „Мещанине во дворянстве“, в „Тени“ мне понравились Коля Волков, Миша Воронцов, Юра Волынцев. Я очень переживала это. Я не могу сказать, что он мне совсем не понравился. Нет. Я считала, что он способный. Но я не увидела в нем, что его Бог поцеловал когда-то. Я у остальных тоже не увидела поцелуев, но все-таки они были какие-то лихие. Или он был скован оттого, что я первый раз смотрю его. Он знал, что я сижу в зале. И первый спектакль, когда я пришла смотреть в театр, он играл с огромным волнением. Он ведь очень боялся, потому что знал, что я нелицеприятно смотрю…»
Между тем «Щуку» Миронов закончил с отличием – с красным дипломом. И первые, кому он об этом сообщил, стали его родители. После этого даже мама, которая все эти годы сомневалась в правильности выбранного ее сыном пути, поняла, что ошибалась.
Аккурат в дни окончания училища закончились съемки фильма «Под открытым небом» («Мой младший брат»). С 25-го по 29 июня 1962 года там шли пересъемки ранее снятых эпизодов, которые не понравились худсовету «Мосфильма». В частности, были полностью