Перегрузка психическая ведет к перегрузке физической, значит, разравнивая мышцы, снимая их перенапряжение, мы помогаем человеку внутренне отключиться от стресса. Но для этого массажист должен быть максимально добродушным, движения должны быть ритмичными. Я, когда занимался массажем, заметил, мышцы начинают расслабляться после 5—8 однообразных движений. Я проходил специальные курсы массажистов, занимался точечным массажем, но самый лучший опыт я приобрел именно в бане. Неоднократно я пытался понять: почему один умеет парить, а другой нет. Это оказалось настоящим искусством. Напряженный, зажатый человек никогда не сможет хорошо парить. Я помню, как в первый раз меня попарили по-настоящему. После такой процедуры я забыл, как меня зовут.
Дело было так. Я познакомился с группой ребят, занимавшихся экстремальными видами спорта, с ними в походы ходил, на снегу ночевал. Раз в неделю у них был праздник – баня. Парились в среднем 6 часов. Первые два часа – кто как хочет, совершенно свободный режим. Потом перерыв. Легкая еда, соки, общались, расслаблялись, готовились к следующему этапу. Один ложился в парилке, и несколько человек, сменяясь по очереди, парили его. Одному человеку мягко парить трудно, он начинает слабеть, и движения становятся жесткими. В этот момент нужно уступить место другому. Парили достаточно долго. Затем начинался массаж. Четверо-пятеро массажировали одного. Двадцать-тридцать минут разминали умело и мощно. После парилки обрабатывали горячими вениками и потом переходили к водным процедурам, поливали водой теплой, погорячей, потом чуть похолоднее, чуть потеплее. В конце такой горячей, что едва выдерживала кожа, и тут же – ледяной. Затем накрывали простыней, и человек еще час лежал, забыв обо всем. За эти 6 часов удавалось пропустить не всех. Но такого состояния хватало на месяц. Чем выше профессионализм, тем меньше значит форма, больше содержание. Из простой помывки баня превращается в священнодействие, возможность привести в порядок не столько тело, сколько душу.
Основатель понятия «стресс» сначала пришел к убеждению, что стресс – это смерть, а через какое-то время стал убеждать, что стресс – это жизнь. Медицина настоящего пытается убрать факторы, раскачивающие стабильность организма. Болезнь является такой раскачкой. Чтобы не было болезней, нужно найти более масштабные формы перетряски жизни, тогда болезнь просто не будет нужна. Дозированное разрушение будет помогать развитию. Но насколько мы в этом пути преуспеем, зависит от нашего правильного взгляда на жизнь.
Сейчас середина декабря 2000 года. Прощание с веком и расставание с тысячелетием. Я лежу на верхней полке поезда, который уносит меня в Москву, и под равномерный стук колес пытаюсь уснуть. Ноющая боль в почках не дает мне покоя. Молитвы не помогают. Пытаюсь нащупать в который раз причину моего состояния. Первая программа, которая выходит, – презрение к женщинам из-за унижения желаний и жизни.