занимала их умы. Феодальная Европа, хищная, рыцарская, жадно вырывавшая из ослабленной Руси её плоть, должна была заплатить за прошлые бесчинства. Удивительное было время! Широко шагала молодая Русь! Смело шагала! В тринадцатом веке, когда татары-монголы прошлись огнём и мечом по раздробленным, ослабшим от внутренней вражды княжествам Киевской Руси, у русских людей опустились руки. «Божья кара!» – говорили они. Оставалось только терпеть. Кто не погиб и не спрятался, того увели в полон. Оставшихся, выживших, вернувшихся на пепелища, обложили данью. И вот прошло три века. Тяжёлым кошмаром тянулись они. Ещё в 1380 году на поле Куликовом Дмитрий Донской доказал, что и татары уязвимы, можно и нужно их бить. И хотя спустя два года Тохтамыш сжёг Москву, желанную победу уже нельзя было вытравить из сердца русского человека – обозлённого, отчаянно желавшего свободы. Спустя столетие Иван Третий отказался платить дань Орде, и в 1480 году на реке Угре, притоке Оки, два войска – русское и татарское – два месяца стояли друг против друга. И Ахмат ушёл – и закончилось ненавистное иго. Внук Ивана Третьего – Иоанн Васильевич первым венчался на царство. Стал первым русским царём! Ведь прежде царями называли ордынских ханов. Московская Русь крепко вросла в землю и уже никому не желала подчиняться. Завоевала татарские Астрахань и Казань, замирилась с ногаями на Волге, больно ударила по Крыму, считавшему себя первым наследником Золотой Орды.
И теперь посмотрела на запад…
В 1558 году двадцативосьмилетний русский царь Иоанн Васильевич объявил войну Ливонскому ордену, столетиями измывавшемуся над Русью. Не он объявил – Ближняя дума, первые его советники во главе с Алексеем Адашевым, князем Курбским, протопопом Сильвестром и другими патриотами своей родины. Это был осознанный выбор. Они решили: время пришло!
И заставили молодого царя обратить внимание на хищный, враждебный, вечно искавший войны Запад.
Два немецких ордена, образовавшись в бурях Крестовых походов на Святой земле и наконец вернувшись домой, заняли большие европейские земли. И не давали покоя соседям. Тевтонцы, немецкие рыцари, заняли Пруссию; меченосцы, те же самые немцы, – прибалтийские земли ливов и эстов. В 1238 году тевтонцы и ливонцы объединись, Ливонский орден стал подразделением Тевтонского. Между двумя орденами лежало Великое княжество Литовское. Столицей тевтонцев был город Магдебург, затем Кенигсберг; столицей ливонцев – Рига. Папы римские с особым удовольствием натравливали ордена на православную Литву и Русь. А рыцари и рады были стараться! Дай поживиться на дармовщинку, пограбить, позверствовать на землях схизматиков!
Злы и беспощадны были рыцари со своими врагами.
Ощутимый удар нанёс ордену Александр Ярославич, прозванный Невским за победу над шведами на Ладожском озере в 1242 году. Но самые тяжёлые удары воинственных немцев принимали на себя даже не русские, стоявшие в стороне, а Великое княжество Литовское. Гедиминовичи дрались с тевтонцами не на жизнь, а на смерть. В непрерывных войнах и набегах прошли два столетия. Всё решилось в 1410 году, под деревенькой Грюнвальд. На поле вышло тридцать тысяч литовцев и поляков. Были тут и смоленцы, ведь Смоленск