и кошки на крылечки выберутся, – Лиза не упустила случая упомянуть о главном. Но не удержалась и добавила в обычном своем стиле: – Смех без причины – признак дурачины.
– Лучше без повода смеяться, чем рыдать, – парировала я. И тут услышала мелодичное треньканье звонка, а потом разноголосый собачий лай.
– Кто пришел? – спросила Лизавета.
Но я не стала ей отвечать, положила трубку на стол и поспешила в прихожую.
Когда живешь не в многоквартирном доме в шумном городе, а в коттедже, окруженном елями, на территории охраняемого поселка, то теряешь бдительность. В Москве мне бы и в голову не пришло не запереть входную дверь или распахнуть ее без предварительных вопросов, но в Мопсине другие порядки.
Я нажала на ручку и, толкнув красивую дубовую дверь, сказала:
– Входите, открыто.
Если честно, то я предполагала увидеть кого-то из соседей. Это могла быть Диана Ловиткина с пятого участка или Карина Бурмака из девятого дома, которой я вчера пообещала дать рецепт ватрушек. Не исключен был и визит Ани с другого конца поселка. У Анечки есть пятилетняя дочь Машенька, девочка очень плохо ест, и если маме удается впихнуть в малышку обед, то в качестве награды за проявленное терпение ее приводят к нам – посмотреть на собак.
Но на крыльце стояла незнакомая женщина лет пятидесяти.
– Здравствуйте, – с удивлением приветствовала ее я. – Вам кого?
Незнакомка отреагировала странно. Она вздрогнула и спросила:
– Вы кто?
– Меня зовут Евлампия, но лучше обращаться просто Лампа, – ответила я, разглядывая даму.
Одета та была не совсем по погоде: теплое темное пальто не лучшего качества, старомодная шапка из мохера и не очень чистые сапоги черного цвета на так называемой «манной каше». В руках нежданная гостья держала нечто, смахивающее на мешок из брезента.
– А где Вета? – задала следующий вопрос женщина. – И Федор Сергеевич?
Я растерянно заморгала.
– Простите, вы, наверное, ошиблись адресом.
– Нет, – возразила гостья, – я отлично его знаю. Я провела здесь все свое детство. Хорошо помню, как старый деревенский дом постепенно превращался в коттедж… Он мало изменился, хотя цвет уже не темно-бордовый, а зеленый и вторую веранду пристроили.
– Вы жили в Мопсине ребенком? – переспросила я. – Это дом вашего детства?
Незнакомка кивнула.
– Верно. Мне тридцать три, и восемнадцать из них я жила здесь.
– Вам тридцать три года? – неприлично удивилась я, окидывая взглядом чуть сутулую фигуру.
– Что, я так плохо выгляжу? – без тени кокетства улыбнулась незнакомка. – Приехала издалека, в дороге, в общем вагоне, устала, да и помыться негде было. Веты нет?
– Здесь такие не живут, – растерянно сообщила я. – Все же скажите, как вас зовут?
– Таня Привалова, – представилась женщина. – Что случилось с Ветой?
Я посторонилась.
– Заходите… Надеюсь, собак