несколько мгновений они почувствовали за спиной чье-то дыхание.
– Что, наш белый костюм там? – услышали они голос Гомеса.
– Гомес! – воскликнули все трое удивленно. – Хэй!
– Да! – сказал Домингес, который только сейчас нашел удобный глазок в окне. – Вот он! И хвала господу, он все еще на плечах у Ваменоса.
– Я не вижу! – Гомес прищурился и приложил ладонь козырьком к глазам. – Что он там делает?
Мартинес тоже посмотрел. Да, там, в глубине бара, белое снежное пятно, идиотская ухмылка Ваменоса и клубы дыма.
– Он курит! – сказал Мартинес.
– Он пьет! – сказал Домингес.
– Он ест та́ко, – сообщил Вильянасул.
– Сочное та́ко, – добавил Мануло.
– Нет! – воскликнул Гомес. – Нет, нет, нет.
– С ним Руби Эскадрильо!
– Дайте-ка мне взглянуть! – Гомес оттолкнул Мартинеса.
Да, это Руби – сто килограммов жира, втиснутые в расшитый блестками тугой черный шелк; пунцовые ногти впились в плечи Ваменоса; обсыпанное пудрой, измазанное губной помадой тупое коровье лицо наклонилось к его лицу.
– Это гиппопотамша!.. – воскликнул Домингес. – Она изуродует плечи костюма. Посмотрите, она собирается сесть к нему на колени!
– Нет, нет, ни за что! Такая намазанная и накрашенная! – застонал Гомес. – Мануло, марш туда! Отними у него стакан. Вильянасул, хватай сигару и та́ко! Домингес, назначь свидание Руби Эскадрильо и уведи ее отсюда. Andale, ребята!
Трое исчезли, оставив Гомеса и Мартинеса подглядывать, ахая от ужаса, в окно.
– Мануло отнял стакан, он выпивает вино!
– Ole! А вон Вильянасул, он схватил сигару, он ест та́ко.
– Хэй, Домингес отводит в сторону Руби! Вот молодец!
Какая-то тень скользнула с улицы в дверь заведения Мурильо.
– Гомес! – Мартинес схватил Гомеса за руку. – Это Бык Ла Джолья, дружок Руби. Если он увидит ее с Ваменосом, белоснежный костюм будет залит кровью, кровью!..
– Не пугай меня! – воскликнул Гомес. – А ну, быстрее!
Они бросились в бар. Они были около Ваменоса, как раз когда Бык Ла Джолья сгреб обеими ручищами лацканы прекрасного костюма цвета сливочного мороженого.
– Отпусти Ваменоса! – закричал Мартинес.
– Отпусти костюм, – уточнил Гомес.
Бык Ла Джолья и приподнятый вверх и приплясывающий на цыпочках Ваменос злобно уставились на непрошеных гостей.
Вильянасул застенчиво вышел вперед. Вильянасул улыбнулся:
– Не бей его. Ударь лучше меня.
Бык Ла Джолья ударил Вильянасула в лицо. Вильянасул, схватившись за разбитый нос и с глазами, полными слез, отошел в сторону.
Гомес схватил Быка за одну ногу. Мартинес за другую.
– Пусти его, пусти, peon, coyote, vaca!
Но Бык Ла Джолья еще крепче ухватил ручищами лацканы костюма, и все шестеро друзей застонали от отчаяния. Он то отпускал лацканы, то снова мял их в кулаке. Он готовился как следует рассчитаться с Ваменосом, но к нему снова приблизился Вильянасул с мокрыми от слез глазами.
– Не