выгружал из автобуса вещи. Петя и Вика ему помогали, а Саша бродил по двору и выискивал всякое интересное. Интересного обнаружилось довольно много. Ржавые грабли без ручки, лейка в форме фламинго, изначально розовая, но выцветшая от солнца и почти белая, два очень старых автомобильных номера и здоровенный ботинок. Похоже, когда-то ботинок побывал в бетоне, потому что и сейчас он еще был в бетоне, и даже шнурки у него окаменели.
Саша взял ботинок, подумал, подержал его в руках, а потом со словами «А почему он у нас валяется?» перекинул его через забор к соседям.
– Не надо! – закричала мама, но опоздала. Она только успела услышать, как ботинок с той стороны свалился на что-то железное, потому что звук был металлоломный.
– Ну вот! Теперь придется идти к соседям извиняться! – сказала мама, однако прежде чем она сделала хотя бы один шаг, ботинок прилетел обратно и шлепнулся между мамой и Сашей.
– Ого! – сказал Саша и опять, быстрее, чем мама хотя бы пошевелилась, перекинул его назад.
На этот раз обошлось без грохота. Значит, ботинок пролетел мимо железного листа. А еще через три секунды ботинок вновь появился над забором, вращаясь в воздухе. Видимо, его запустили за окаменевший шнурок. Петя, шедший через двор с коробками, бросил коробки и кинулся ловить ботинок. Ему удалось перехватить его сразу, едва он появился из-за забора, и наискось забить, точно волейбольный мяч.
– Ты больной! – сказала Вика.
– А они здоровые, да? Ботинками швыряются!
– Мы первые начали!
– Нам можно! Это не наш ботинок!
– Как не наш? Он на нашем участке!
– Все равно не наш. Пусть покажут чек, что он наш!
В воздухе опять просвистел ботинок. Петр схватился за ухо и стал медленно багроветь.
– Ай! Он тебя задел? Тебе больно? – воскликнула Вика.
– Нет. Мне щекотно. Лучше все уйдите, потому что я могу промахнуться! – сказал Петр голосом, страшным в своей тихости.
Взяв ботинок за шнурок, он раскрутил его и с силой запустил вверх. Немного не достав до солнца, ботинок, набирая скорость, помчался вниз – и благополучно повис на ветках грецкого ореха.
Петя попытался полезть за ним, но верхние ветки грецкого ореха оказались хрупкими и его веса не держали. Тогда Петя стал отправлять Сашу, заявив, что «на арену выходит главный обезьян!».
Польщенный «главный обезьян» взлетел на орех, но ветки стали трещать даже под ним, и «обезьян» вернулся ни с чем. Видя, что время идет, а ботинок не прилетает, с той стороны забора разочарованно завозились. Стало слышно, как по железному листу что-то волокут, скорее всего стул, а потом кто-то, вздыхая, на него карабкается. Над забором появилось бледное, в ржавых веснушках лицо. Принадлежало оно мальчику лет одиннадцати.
– Хотел бы обратить ваше внимание, что бросаться предметами невежливо! – сообщил мальчик. Его голова качалась как маятник, то исчезая, то вновь появляясь.
– Это ты кидал? Сейчас я тебе в лоб дам! Ты мне в ухо попал! – закричал Петя.
Бледный мальчик серьезно