начинается их секретное сотрудничество. Осенью 1941 года в Лондоне был организован комитет с кодовым названием «Tube Alloys». За полгода до его создания в Лондон прибывает молодой советский дипломат Владимир Барковский. Его должность – атташе по культуре, отличительные особенности – мягкие манеры, безупречный английский. Но это всего лишь маска. У Владимира Барковского есть еще несколько имен, например Джерри или Дэн. Его первые дни в Лондоне были наиболее тяжелыми, потому что в одночасье пришлось переиграть собственную судьбу.
Вот что вспоминал Владимир Барковский: «Пришел, попал на какую-то комиссию. Разговоры, расспросы, заполнение анкет, а потом все замолчало. Где-то в июне приходит ко мне в общежитие человек и говорит, что нужно быть завтра у планетария в такое-то время. Взять с собой трусы, зубную щетку, мыло, полотенце, в общем, все, что нужно для короткого пребывания на воздухе. Мне это было совершенно непонятно, потому что я был в разгаре дипломной работы, а тут меня отвлекают. Когда мы туда приехали, это было 20 июня, нам объяснили, что вместо инженеров мы будем разведчиками. Для меня это было, конечно, крушением всех жизненных планов: инженером я не стал, в военную авиацию тоже не попал, а здесь открывалась совершенно новая дорога.
Когда меня передавали в органы безопасности, я был, конечно, расстроен, потому что не стал летчиком. Потом, когда нас развезли по Московской области в школы особого назначения и впервые сказали, что мы будем диверсантами-разведчиками, у всех просто челюсть отвисла. Я почувствовал себя обиженным, обделенным. Вообще это была страшная ломка всей моей жизни. Я заканчивал разведывательную школу особого назначения, где учили общей войсковой подготовке. А специализация началась у меня в Лондоне, когда резидент стал передавать мне на связь агентов технического профиля: «Ты инженер, вот и разбирайся».
В Европе в это время уже шла война. В Лондоне почти каждый день объявляли воздушные тревоги из-за налетов и бомбардировок немецкой авиации. Восстановление старых агентурных связей и вербовки было практически невозможно. Более того, в Лондоне работали всего лишь два человека: Барковский и его резидент Анатолий Горский. Впрочем, такая же ситуация была во всех европейских резидентурах. С 1937 года НКВД ведет жестокую чистку не только внутри страны, но и за ее пределами, причем со своими расправляется особенно жестоко. В 1939 году Берия отзывает из-за границы ряд резидентов и оперативных работников, большинство из них расстреливают как врагов народа. Из-за нелепой шпиономании вождей Страны Советов работа нашей разведки в странах главного противника оказывается практически парализована. Всего лишь за год до войны уничтожены сотни лучших разведчиков, тысячи сосланы в лагеря. Нехватку людей пытаются восполнить набором новых кадров в органы госбезопасности. В самых лучших вузах страны отбирают молодых людей, которые наиболее подходят для службы в разведке. Владимир Барковский был одним из этих молодых людей, разведчиков